В религии меня больше всего удивляет только одна принципиально важная вещь - почему выбирают только одну религию и бога/богов?

Я внезапно вспомнил, что вроде бы немного математик, и решил взглянуть на этот вопрос с математической точки зрения. Причем здесь математика? Потерпите, я буду заходить издалека.

Представьте, что кто-то тысячу раз подбросил монету. Монета, возможно, не идеально честная, но все же падает на обе стороны с примерно равной вероятностью, нет никаких магнитов, одна сторона не намазана чем-то липким. Что более вероятно — что монета 999 раз упала решкой и 1 раз орлом, или что все 1000 раз она упала решкой? На первый взгляд, с чисто математической точки зрения, первое более вероятно, аж в 1000 раз. Но если в реальной жизни кто-то утверждает, что монета минимум 999 раз из 1000 упала решкой, как это можно объяснить? С честной монетой вероятность этого примерно 1 к 10^298. Даже если монета немного чаще падает решкой, вероятность все равно остается практически нулевой. Однако есть один трюк, который не противоречит условиям. В условиях не сказано, что стороны монеты — это орел и решка. У нее может просто не быть орла, обе стороны могут быть решками! Тогда легко объяснить, почему монета 1000 раз упала решкой. А вот объяснить, как монета могла 999 раз упасть решкой и 1 раз орлом так не получится.

С религиями ситуация аналогичная. Что вероятнее — что есть одна истинная религия и тысячи ложных, или что все религии ложны? Мы можем легко объяснить, как все религии могут быть ложными,— они просто по своей природе являются человеческим изобретением. Это аналог монеты с двумя решками. Но объяснить, как может существовать одна истинная религия и тысячи ложных гораздо сложнее. Если человек утверждает, что при тысяче бросков монета ровно один раз упала орлом, он может, например, сказать, что монет на самом деле было две: сначала он бросал честную монету небольшое число раз, максимум три-четыре, или монету с двумя орлами всего один раз, а потом монету кто-то подменил на монету с двумя решками. Так его утверждение будет звучать гораздо правдоподобнее, чем если он будет настаивать, что бросал все время одну и ту же монету. Так же и верующий должен противопоставлять свою религию всем или почти всем остальным, априори приписывая ей принципиально иную природу.

Несложно предвидеть возражение: ничто не мешает монете несколько раз упасть орлом, но несколько разных религий не могут быть истинны, значит аналогия не работает. Но на самом деле ничего не мешает истинной религии появиться несколько раз независимо друг от друга. И в древней истории было множество примеров слияния изначально разных религий, когда верующие этих религий считали, что это одна и та же религия, данная двум народам немного по-разному. Классический пример — отождествление древнегреческого и древнеримского пантеонов. Однако, такие слияния нельзя продолжать до бесконечности, по мере своего развития, религии усложняются и с какого-то момента становятся совершенно несовместимыми друг с другом. Тогда-то и появляется необходимость совместить веру в истинность одной религии с верой в ложность всех остальных. В зависимости от своей истории, одна религия может соответствовать в моей аналогии нескольким орлам, но фундаментально это ничего не меняет.

В итоге, чтобы истинность одной религии и ложность тысяч были правдоподобны, истинная религия должна быть аналогом броска монеты, всегда или, по крайней мере, часто выпадающей орлом, а большинство остальных — аналогом броска монеты с двумя решками. Развитая религия, чтобы быть правдоподобной, должна резко противопоставлять себя всем или почти всем остальным. Без такого противопоставления, отрицая истинность остальных религий, она будет подрывать этим свое собственное правдоподобие. Монет может быть и больше двух, может быть «серая зона» религий, считающихся априори правдоподобными, но все же ложными, но таких не может быть много.

Подобное противопоставление обычно выражается в том, что существование других религий объясняется происками злых сил, которые выдают себя за богов или действуют от их имени и либо навязывают людям ложную веру, либо намеренно искажают истинную. Могут быть и более «мягкие» варианты, но в любом случае предполагается деление на «своих» и «чужих». К «своим» относятся или только единоверцы, или исповедующие небольшое число близких учений, а религиозные учения «чужих» априори не рассматриваются как претендующие на истинность, рассматривать их даже гипотетически как возможные альтернативы своей веры считается безусловно недопустимым. Позволять верующим рассматривать множество религий как априори равноправные с «единственно истинной» — опасная идея, способная подтолкнуть их к потере религиозной веры вообще.

Стоит упомянуть, что в новое время ситуация немного изменилась. В ответ на развитие науки и распространение атеизма появилась новая апологетика, переопределяющая само понятие религиозной веры. Это позволило в определенном смысле «откатить» ситуацию к древности, когда религии еще не были настолько развиты и их можно было относительно свободно сливать между собой. В сочетании с более широким культурным взаимодействием между Востоком и Западом это привело к тому, что где-то века с 19-го многие верующие начали менять стратегию на противоположную. Сейчас от многих можно услышать, что все религии по-своему истинны, все являются частью одной общей Религии, разными путями ведут к одной и той же истине или еще что-то в таком духе. Конечно, далеко не все верующие разделяют такой экуменизм, многие продолжают держаться за более традиционную апологетику. А многие вообще пытаются усидеть на двух стульях, переключаясь между традиционной и новой апологетикой в зависимости от контекста. Но это уже совсем другая история…