СОВЕТСКИЙ КИНЕМАТОГРАФ. АНТИРЕКВИЕМ
Общее ощущение от советского кинематографа (и широкоэкранного, и в телевизионном формате) в его лучших образцах у меня выражается понятием «целомудрие». Или, иначе, уважение к тайне человека.
Да, была колея соцзаказа, была буква идеологии, которую требовалось соблюсти. Букву соблюдали, из колеи не вылезали. Но внутри ее всегда видно желание эту целостность сохранить. Видна сдержанность и осторожность при работе с человеческим образом. Причем независимо от жанра. Что высокий стиль, что низовой, что комедия, что драма, что взрослый, что детский формат.
В 90-е это ушло. При установке сказать «всю правду без цензуры» в итоге получилось только потерять эту целостность. Несмотря на отдельные удачи, общее впечатление — уплощенность, потеря глубины и высоты, тусклость и грязь. То, что в разговорном языке выразилось терминами «чернуха» и «бытовуха». Все, что реально получилось — опустить потолок. Прежде были и ханжество и лицемерие, замалчивание и лакировка. Но все это никуда не делось. Раньше замалчивалось одно, после — другое. Но прежняя высота была утеряна. Никакой стилизацией и никакими римейками туда вновь не подняться. Только выбираться своей колеей, как советовал Высоцкий.
По поводу фото на заставке — советский кинематограф даже из приключенческого боевика умудрялся сделать многослойное повествование. «Земля Санникова» — притча о духовном лидерстве. О человеке, который ведет остальных живой верой. Если взглянуть со стороны — он всех взбаламутил, сорвал своих спутников с места. И погубил их в итоге. Не ввязались бы они в его опасную авантюру — и жили себе дальше. Жили бы? Крестовский, умирая, осознает, что в их с Игнатием смерти есть смысл. А в их жизнях его не было. Революционер-подпольщик вспоминает что он врач — и принимает на себя служение врача, оставаясь с гибнущими онкилонами. Поняв, что теперь в его жизни есть смысл более важный, чем прежде.
Да, была колея соцзаказа, была буква идеологии, которую требовалось соблюсти. Букву соблюдали, из колеи не вылезали. Но внутри ее всегда видно желание эту целостность сохранить. Видна сдержанность и осторожность при работе с человеческим образом. Причем независимо от жанра. Что высокий стиль, что низовой, что комедия, что драма, что взрослый, что детский формат.
В 90-е это ушло. При установке сказать «всю правду без цензуры» в итоге получилось только потерять эту целостность. Несмотря на отдельные удачи, общее впечатление — уплощенность, потеря глубины и высоты, тусклость и грязь. То, что в разговорном языке выразилось терминами «чернуха» и «бытовуха». Все, что реально получилось — опустить потолок. Прежде были и ханжество и лицемерие, замалчивание и лакировка. Но все это никуда не делось. Раньше замалчивалось одно, после — другое. Но прежняя высота была утеряна. Никакой стилизацией и никакими римейками туда вновь не подняться. Только выбираться своей колеей, как советовал Высоцкий.
По поводу фото на заставке — советский кинематограф даже из приключенческого боевика умудрялся сделать многослойное повествование. «Земля Санникова» — притча о духовном лидерстве. О человеке, который ведет остальных живой верой. Если взглянуть со стороны — он всех взбаламутил, сорвал своих спутников с места. И погубил их в итоге. Не ввязались бы они в его опасную авантюру — и жили себе дальше. Жили бы? Крестовский, умирая, осознает, что в их с Игнатием смерти есть смысл. А в их жизнях его не было. Революционер-подпольщик вспоминает что он врач — и принимает на себя служение врача, оставаясь с гибнущими онкилонами. Поняв, что теперь в его жизни есть смысл более важный, чем прежде.