Отражала ли мода на высокие прически во времена Марии Антуанетты состояние общества?

Ответить на титульный вопрос практически невозможно, т.к. он манкирует историческими реалиями. Сама формулировка "мода отражает состояние общества во времена Марии Антуанетты", расцвет эры фаворитизма, когда мода вообще не могла снизойти в общество (да и общества не было, были слои населения), престранна. Собственно, моды тогда ещё и не изобрели, ведь конструкт этот, как и традиция по Хобсбауму, довольно молодой и буржуазный. В общем, на данный вопрос мог бы найтись ответ, будь исторические факты на его стороне - например, если бы Мария Антуанетта пришпилила к своей высокой причёске пирожные, подкрепив тем самым часто приписываемые ей слова в адрес голодающих крестьян. Это был бы не просто троллинг de siècle, а ироническая рефлексия, издёвка, если хотите, над положением страны в 1780-ые годы. Но ничего похожего не было и из истории понятно почему.

А вот судить об аксессуарах, как свидетельстве эпохи, можно и часто полезно. Впрочем, массово они стали обретать символическое значение как раз с закатом эпохи Марии Антуанетты. Великая Французская революция явила такое обилье материальной и нематериальной символики за столь короткий промежуток времени, что голова часом кружится. Французская кокарда, красный колпак, возвращение парика и пудры (с 1794 г.), "римская чёлка" у мужчин, распущенные волосы у женщин и т.д. Консолидация гражданского общества стала вестницей семиотики в странах Европы. Есть на Арзамасе одна замечательная статья в подтверждение моего тезиса.

Высокие причёски стали в то время визуальным оттенком Старого режима, что сделало их "антимодными". Все аристократы, заявившие преданность революции, должны были снять в знак почтения парики, как это сделал Филипп Эгалите на заседаниях Конвента. До революции же мейнстрим оставался в тесных границах вкуса и капризов монаршьей особы, или фаворитки, что ещё добавляло им скоротечности, поэтому слово мода здесь вписывается лишь скрипя спицами. Резоном для подборки гардероба с необычными аксессуарами служили для аристократов балы-маскарады, для бедного люда - народные гулянья в канонические праздники (к примеру, у наших предков это был купальский венок на Иванов день). Поскольку придворные маскарады были популярным в то время "социальным лубрикантом", т.е. местом для обзаведения любого рода связей - дружеских, романтических/супружеских, привлекались любые средства для подчёркивания уникальности своего внешнего вида. Это стремление прекрасно обыграно в оперетте "Летучая мышь" Штрауса. Вот как бы и всё. Остальное являлось условностями придворного этикета - фрейлинам королевы не разрешалось носить брошь, придворные не могли носить причёску выше королевы, ношение пурпурных и голубых цветов (отождествление древних цивилизаций и бурбонской Франции) также воспрещалось. Всё это в ретроспективе даёт нам некий багаж для оценки тогдашней "моды" во Франции.

И всё же некоторые аксессуары могли так или иначе засвидетельствовать политические вехи эпохи. Вы очень кстати вспомнили о корабликах. Во Франции появление королевского флота стало основной заботой Людовика XIV и впоследствии гордостью его преемников. Вольтер в своей историографии ("Век Людовика XIV") сетует на то, что при воцарении Людовика XIII у Франции не было ни корвета, а при регентстве Людовика XIV, в 1653 году, не было и "десяти кораблей, снаряженных 50 орудиями и готовых вступить в бой"; для борьбы с берберскими корсарами удалось отправить лишь один брандер, стоявший в гавани Бреста. С этой оценкой солидарен и Дюма, хоть и не современник короля, в биографии "Жизнь Людовика XIV". Но в 1660-х гг. уже произошёл кораблестроительный бум, флот Франции вырос до 60 кораблей на гавань (правда, их добрая часть ещё закупалась за границей или бралась под лизинг). С 1692 по 1792 г. шла отчистка и переоснастка кораблей, только в Бресте было построено 20 новых кораблей. В это время сформировались главные военно-морские базы Франции на века вперёд - Тулон, Рошфор, Гавр, Дюнкерк. Вкратце, королевский двор захлестнула "морская болезнь", эйфория от великих проектов короля. У некоторых видных аристократов (читайте "Виконт де Бражелон" Дюма) морская прогулка на судне стала чем-то вроде проводов досуга. Соответственно придворные дамы могли продвигать морскую тематику и через свой туалет, выказывая этим прежде всего лояльность проектам короля.

Повторюсь, в силу исторических причин эти одеяния или аксессуары не считались модными веяниями. Это сейчас историки моды сортируют длину подола платья по историческим эпохам, что несомненно помогает проследить тематику развития самих тканей, отношения к тканям и порядков ношения тканей, но не исторический контекст, особенно когда речь заходит о влиянии на общество. Ни о моде, ни об обществе аристократы и знать не хотели.