Лекарство от войны Часть вторая Глава двадцать седьмая Ничего, кроме правды

Глава двадцать седьмая
Ничего, кроме правды

         Всю первую половину следующего вечера Наташа и Николай Иванович провели в кафе. За одним из столиков между ними состоялся следующий разговор. 
          - Николай, районное общество ветеранов боевых действий…
          - Не напоминайте, - поперхнувшись глотком горячего кофе, сказал Николай Иванович.
          - Хорошо, - согласилась Наташа. – Тогда скажу так. Одна из ветеранских организаций совместно с районным управлением внутренних дел направила в наш кризисный центр ветерана боевых действий, воевавших в одно время с вами в тех же местах, - закончила свою фразу Наташа.
         - В каких войсках он служил? – спросил Николай Иванович.
         - Танкист, - ответила Наташа.
         - Как его имя?
         - Антон.
         - Не знаю, - ответил Николай Иванович.
         - Это даже лучше.
         - Чем?
         - Сейчас объясню, - сказала Наташа, - Этот ветеран с полмесяца назад устроил погром в своей квартире. Разбил домашний компьютер, отхлестал по щекам своего десятилетнего сына, а потом избил и выгнал из квартиры жену.
          - Пьяный?
          - Этой информации в его личном деле нет, но десять суток за своё буйство он отсидел. Врач, наблюдавший его в спецприемнике, склонен видеть в его поступке симптомы боевого стресса. Поэтому его и направили к нам. Мне поручено провести с этим ветераном курс восстановительной терапии.   
         -  Зачем вы мне это рассказываете? – спросил Николай Иванович.
         - Хочу подключить вас к лечению. Ведь вы же хотели попробовать себя в роли медицинского психолога, когда пытались помочь мне.
         - Но вы же сами мне сказали, что у меня нет для этого профессиональных знаний, - возразил Наташе Николай Иванович.
        - Профессиональные знания в работе с этим ветераном вам не понадобятся, - сказала Наташа. - Даже хорошо, что у вас их нет. В ходе первой сессия я поняла, что мой пациент скрытен. Вряд ли я смогу услышать от него всю правду о тех событиях, которые стали причиной его посттравматического стрессового расстройства. Терапевтические сессии не могут избавить человека от травмы, но для интеграции своей боевой травмы человек обязательно должен рассказать всю правду. Правдивый рассказ обладает огромной целительной силой. Это вам подтвердит любой, кто хоть однажды исповедался в церкви. В работе психолога подобная исповедь зовется имплозивной терапией. Так вы согласны поговорить с моим пациентом?
        – Как мне его найти?
        - Я дам вам его телефон, - сказала Наташа. – Из своей квартиры после того случая его выгнала жена. Он сейчас живет в дешевом общежитии для мигрантов. В качестве безопасного пространства вы можете выбрать вашу квартиру. В кафе или на улице откровенной беседы с ним не получится. Он предельно замкнут. Только прошу вас не брать спиртного и быть готовым к тому, что мой пациент в ходе беседы может стать агрессивен.
        - С танкистом я справлюсь, - пообещал Николай Иванович. – Давайте его телефон.
        - Можете ему сказать, что вы тоже восстанавливаетесь в нашем кризисном центре и случайно узнали о том, что вы служили с ним в одно время в тех же местах, - передавая Николая Ивановичу телефон ветерана-танкиста, сказала Наташа.    
        - Я найду, что ему сказать, - опуская бумажку с телефоном во внутренней карман своего пиджака, сказал Николай Иванович.
        - Я надеюсь, - промолвила Наташа.
        - Мне следует потом пересказать вам всё, что я от него услышу? – спросил Николай Иванович.
        - Не обязательно, - ответила ему она. – Главное, чтобы он сказал правду, а кому он её скажет, никакого значения не имеет. Физионевроз, вызванный ужасами войны, можно обратить вспять с помощью слов, но одно неправдивое слово может обернуть весь долгий процесс вспять. Да и вам самому новое знакомство поможет преодолеть симптом социального отчуждения.
        – Вам виднее, - сказал Наташе Николай Иванович.
        Остаток вечера наши герои вместе гуляли по городу. Наташа рассказала Николаю Ивановичу о том, что встречаются ветераны, которые не хотят забывать войну. Это, как правило, те, кто лишен возможности применить свой травмирующий опыт в сугубо социальной сфере. Как, например, английский поэт Уилфред Оуэн.
        - Хотите услышать, что он написал в одном из своих стихотворений? – спросила Наташа.
        - Хочу, - сказал Николай Иванович.
        - Я сам выманиваю свои сны о войне. Те немногие, что у меня еще остались. Весь вечер напролет к войне взываю добровольно. Исполнить должен я свой долг перед войной, - продекламировала стихи поэта Наташа.
        - Крепкий, видимо, был мужик, - высказал свое предположение Николай Иванович.
        - Мужиком поэт Оуэн стать не успел. Он погиб на войне, когда ему было всего двадцать пять лет, - подходя к своему дому, сказала Наташа.