Роман о великой любви Книга пятая Глава сто сороковая Не видишь, и не бредишь

Глава сто сороковая
Не видишь, и не бредишь
     
       Придя в себя, Сара не могла вспомнить, сколько времени она находилась в беспамятстве. Её голову всё ещё заполнял какой-то густой туман. Открыв глаза, она увидела рядом с собой Мисраима.
       - Не надо было служанке тайком проникать в мой храм, - улыбаясь, произнес он. – Бог всегда наказывает непослушных за их своеволие.
       - Помогите мне сесть, - попросила Сара.
      Сумев помочь ей сесть на скамью, на которой она до этого лежала, Мисраим предложил Саре выпить напитка из лепестков лотоса. Сара отказалась. Сара знала о том, что напиток, приготовленный из лепестков нильской лилии, содержит в себе галлюциногенные вещества. Этот напиток в преддверии праздничных мистерий пьют египетские жрецы для вхождения в особое состояние религиозного транса.
      - А я выпью, - поднося ко рту прозрачный стакан, наполненный зеленоватой жидкостью, промолвил Мисраим.
     Пока он пил, Сара огляделась. Каменный закуток с низким сводчатым потолком, созданный самой природой внутри пещерного грота, был небольшим по своим размерам. Вход в него был занавешен плотной шторой лилового цвета. Неподалеку от скамьи, на которой теперь сидела Сара, стоял приземистый квадратный алтарь, вырубленный из цельного куска желтого песчаника. Рядом с алтарем стояло деревянное кресло с высокой спинкой.  
      — Итак, - поставив стакан пустой стакан на алтарь, продолжал Мисраим. — Ваша госпожа известна тем, что она повсюду сопровождала Евангелиона.
      — Какого Евангелиона? – спросила Сара.
       - Того, которого люди ошибочно приняли за божьего сына, - ответил ей Мисраим. - Евангелион, названный людьми Иисусом Христом, никогда не смог бы воплотиться в грешную человеческую плоть. Евангелион – это световая проекция эона, вечно пребывающего в священной плероме и не покидающий её ни на один миг.
         — Что ещё за плерома? – опять спросила Сара.
         — Плерома - это эманация верховного бога. Она вечна и в ней вечно пребывают эоны, — продолжал Мисраим. — Образ того, кого вы с вашей госпожой называли Иисусом, был целиком соткан из света. Световую проекцию нельзя распять на кресте. Каждый, кто прикоснулся бы к этой световой проекции, немедленно погиб бы. Попробуйте распять лучи света, струящиеся из светильника, висящего над вашей головой. Дело ограничится тем, что вы обожжётесь, а, если вы будете очень настойчивы, то сгорите. Подобное не удалось бы сделать ни вам, ни римским солдатам, которые якобы смогли пригвоздить световую проекцию к деревянному кресту. Попытайся они это сделать, они бы вмиг обуглились вместе с тем деревянным крестом.
       — Но моя госпожа была возле того креста и своими глазами сама все видела, - возразила Сара.
      — Все, что ваша госпожа видела, было лишь жутким видением, — возразил ей Мисраим. — Я ,например, могу прямо на ваших глазах принять образ любого человека. Только прикажите мне это.   
     — Не надо принимать ничей образ, - попросила Сара. – Мне от ваших слов опять становится дурно.
     — Бедняжка, - взяв Сару за руку, нежно промолвил Мисраим. – Я сумею вытеснить из вас все ваши страхи и низменные чувства. Только окажите мне доверие. Наши души должны слиться и тогда вы все сразу поймете. Вы поймете, почему Евангелион не взял вас на гору Фавор. Преобразившись в яркие лучи света, Евангелион так поразил этим двух своих учеников, что те предпочли никому и никогда об этом не рассказывать.
       Говоря все это, Мисраим внимательно следил за Сарой. Когда она вновь оказалась близка к обмороку, он присел рядом с ней на скамью. Не трудно догадаться, что случилось бы вскоре, если бы в этот момент завеса, преграждавшая вход в сводчатое помещение, не была бы отдернута чьей-то сильной рукой.
        - Вот ваша девица! Забирайте её! – войдя в сводчатой помещение и указав рукой на Сару, прокричала спутница Мисраима по имени Елена.
       Следом за ней в помещение вошли Великая Мария, Марфа и Сир.
       - Бедняжка моя! - устремившись к Саре, воскликнула Марфа.   
       - Вы поступили нечестно, - сказала Мисраиму Великая Мария.
       - Она сама пришла ко мне, - возразил ей Мисраим.
       - Как пришла, так и уйдет! – помогая Саре встать, сказала Марфа.
       - Я обещаю встретиться с вами, если вы со своей стороны пообещаете мне никогда больше так не делать, - сказала Мисраиму Великая Мария.
       - Чего я не должен делать? – спросил Мисраим.
       - Вы не должны туманить мозги людям, - ответила ему Великая Мария.
       – А ты, Сир, чего столбом стоишь? Помогай мне вести Сару! – сказала Марфа Сиру.
      Когда наши герои покинули сводчатое помещение, до их слуха донеслись слова Мисрима, усиленные стенами пещерного грота.
       - Зачем ты так поступила, Елена? – рассерженным тоном спросил Мисраим.
      - За тем, что я по твоим глазам поняла, в какие тайны ты собрался посвящать эту цыганку! – ответила та ему.
     - Ты - дура! – прокричал Мисраим. – Чего тебе не хватает, Елена! Скажи мне!
     - Твоей любви, - ответила Елена. 
     Покинув пещеру и продолжая помогать Саре идти вдоль побережья, Марфа обратилась с вопросом к  Великой Марии.
      - Мария, ты в самом деле хочешь встретиться с этим лживым сластолюбцем? – спросила Марфа.
      - Я обещала ему, - ответила ей Великая Мария.
      - Плюнь, - посоветовала ей Марфа. – Я тоже была молодой и меня тоже пытались совратить сластолюбцы, вроде этого. Распутные мужики очень коварны. Но я всем им сразу давала отпор. Хотя, бывало, что и жалела. Иногда мне попадались очень красивые и говорливые. Но именно с ними я и не хотела никогда больше встречаться. Я всегда помнила о том, что пока ты не видишь, до тех пор и не бредишь. Бабий глаз – наш главный враг.