А мы счастливы при этом?
Если счастливы, то какая разница, кто насколько выдумал себе своё счастье?
Если же несчастливы, то вопрос: нам нравится быть несчастными?
Если нравится, то несчастье — второе счастье.
Если же не нравится нам быть несчастными, если мы встали на путь поиска своего счастья, то мы вынуждены будем познавать реальность за пределами собственных наших иллюзий. Но лишь в той степени, в которой и пока, опять же, будем несчастливы.
Счастье делает бессмысленными вопросы, сказка оно или явь. А сами эти вопросы указывают на дефицит счастья у спрашивающего.