Есть в сценарии ключи, которые многое меняют. Вспомните, почему Луиза впервые сняла скафандр. Вот почему они выбрали именно её для этой миссии? Ну, хорошо, она знает много языков, но это не редкость. Вряд ли они понимают, чем лингвист отличается от полиглота. Полковник ей говорит: "Вы - лучшая по части переводов". Они знают, что ей нечего терять и что она понимает степень ответственности. И они хотели, чтобы она им сказала, что с гептоподами невозможно общаться. Этого достаточно, чтобы потом проводить операцию в привычном им режиме.
Так вот, полковник начинает просить Луизу ускорить процесс общения с гептоподами, и она снимает скафандр, не зная к каким последствиям это приведёт. Это по сути самоубийство, только ей повезло. И организм активизировался, и мозг начал работать в режиме войны. Как если бы она прыгнула со скалы в реку, желая разбиться, а организм невольно сгруппировался и начал искать течения, чтобы добраться до берега. Ситуация абсолютной клаустрофобии: она в перевёрнутом вверх дном стакане, и всё вокруг враждебно, даже небо за стеклом сверху. Она не надеялась, что сможет найти какой-то язык с гептоподами, но, по крайней мере, с людьми вокруг и со всей этой ситуацией уже всё понятно, а с ними - нет. И вот она идёт по пути наименьшего сопротивления к ним, хоть это, возможно, и самоубийство. Это очередная история про вынужденный эскапизм. Это трагедия. Режиссёр продумал композицию сценария, и музыку, и декорации.
А дальше многое - её собственные галлюцинации. Она возвращается в лагерь и говорит, что очень устала, но по-прежнему продолжает не спать и работать над языком. Она в постоянном состоянии стресса, что не может не сказываться на умственных способностях. Так что, возможно, все эти перемещения во времени выдумывает её уставший мозг. И какую-то систему в этих гептоподских знаках она тоже выдумывает, потому что понимает, что ответственность за то, чтобы гептоподы не нападали, - только на ней. И своими друзьями она делает гептоподов от безысходности.
Но этот фильм - про то, что сознание порождает материю. Если бы Луиза отказала военным и не поехала общаться с внеземной цивилизацией, это значило бы, что ей уже неинтересно жить. Но она поехала, и сама у себя спрашивает зачем, и сама же отвечает на свои вопросы. Всё её «общение» с гептоподами – это ответы на её вопросы.
Луиза знает, что есть законы природы этой планеты, и фильм про это. Про то, что быть учёным - значит знать законы природы. И «наука – клей цивилизации» именно поэтому. Луиза думает: гептоподы не общаются ртами, потому что это не мудро, они общаются формулами: всё давно придумано, всё повторяется, да, в разных вариациях, но об одном и том же. "Время у них нелинейно", да, потому что в природе всё циклично. Не потому ли гептоподы стали именно так писать, что в природе нашей планеты всё циклично? Она сама придумывает структуру языка и словарь. Лингвистика как наука функционирует только для человеческих языков. Ошибкой Луизы было начинать искать существительные в нечеловеческом языке. Луиза наверняка это знает, но это лучше, чем прибегать к привычному для людей оружию.
Чего гептоподы хотели на самом деле и почему улетели, нам не понять: для этого надо быть гептоподом. Нет никакого Universal Language - есть язык переговоров. "Война" уже давно не значит только "хочу больше коров": санскрит - уже мёртвый язык. И мир не может продолжать играть в игры с "нулевой суммой". Если гептоподы ничего не хотели, кроме того, чтобы показать, что у них нет злого умысла, и они не опасны - Луиза ответила им тем же. Переговоры состоялись, и это была игра "с ненулевой суммой".