В каком возрасте и при каких обстоятельствах вы совершали побег из дома?

Первый раз мне было тринадцать. 

У меня есть старшая сестра (7 лет разницы), которая гнобила меня все детство. У матери оскорбления типа "ты тупая уродина", "у тебя никогда ничего не получится", "ты психованая" и пр. считались нормой и, как она говорит, отличной школой жизни. Папа всего этого не замечал. 

Как-то эта самая сестра сказала мне "Можешь вообще не приходить домой, тебя тут никто не ждет". Ну я и не пришла. Была поздняя зима. Сначала мы поехали с "друзьями" в другой район, тусовались на последнем этаже тринадцатиэтажки, пили пиво и много курили. Вечером бродили по району, решая, куда меня дальше деть; в итоге меня пристроили на ночь к какому-то знакомому этих "друзей". У этого знакомого была кличка Лютый, но сам он был чуть-чуть выше меня, обладал круглым лицом и очень милой улыбкой. Меня накормили и напоили горячим чаем. С Лютым мы смотрели "Реквием по мечте", а потом уснули. 

На следующий день мы с моим новым знакомым пошли к его друзьям, и они показывали мне, как тренируются с пои. К вечеру второго дня, кто-то из знакомых передал мне, что если я не приду домой к девяти вечера, меня заберет милиция. 

Пришлось вернуться. 

Второй раз был в четырнадцать лет. Тоже была зима, но очень теплая. Я сильно поругалась с матерью и ушла в школу. Два моих одноклассника-второгодки предложили прогулять школу. На что я, собственно, согласилась. Дальше мы гуляли допоздна и, когда оказалось, что друзьям негде меня приютить, они стали уговаривать меня идти домой. Я отказывалась, поскольку боялась получить мандюлей от мамы (я и без этого довольно часто прогуливала школу, были проблемы с учителями). В итоге один из одноклассников пошел ко мне домой и попросил родителей меня забрать. 

Никогда не забуду, как папа вел меня под руку домой, наступая в домашних тапочках в лужи, и громко отчитывал меня на всю улицу. 

Я все-таки получила от матери мандюлей. Она била меня длинной железной ложкой для обуви и кричала о том, какое я дерьмо. 

В итоге, с последнего побега прошло почти семь лет. Сейчас все нормально: я могу постоять за себя и не позволяю себя оскорблять. Мне становится очень смешно, когда я вспоминаю всё это, но, кажется, никогда не смогу простить мать за безразличие к моим тогдашним проблемам, неумение слушать и, конечно, не единичные побои.

От комплексов, привитых сестрой с детства, избавилась только в семнадцать.