Теперь Кью работает в режиме чтения

Мы сохранили весь контент, но добавить что-то новое уже нельзя

Тяжело ли понять Альбера Камю?

ФилософияЛитература+2
Анонимный вопрос
  ·   · 8,9 K
Автор Castle Quiz по философии  · 24 апр 2019  · go.onelink.me/aWYy/thequestion

Альбер Камю и сам стремился осмыслить человеческую жизнь (свою в том числе). Его работы посвящены тому, что затрагивает каждого без исключения.  Поэтому не ошибусь, если скажу, что чтение самих его текстов больше приблизит к пониманию автора, чем этот мой ответ)

Ядро воззрений Альбера Камю кроется в работе «Миф о Сизифе», написанной им в 1942 году.

В тексте эссе автор высвечивает абсурд, как непреодолимое условие человеческой жизни. (Абсурд - это отсутствие высшего предназначения человеческой жизни, отсутствие высшего единого порядка. Осознание абсурдности мира оставляет человека один на один с собственной смертностью). Камю стремится понять, стоит ли жизнь того, чтобы быть прожитой, в обнаруженной им ситуации абсурда.

«На нижеследующих страницах речь пойдет о чувстве абсурда, обнаруживаемом в наш век повсюду,- о чувстве, а не о философии абсурда, собственно говоря, нашему времени неизвестной».

Камю убеждён в том, что философская традиция есть не что иное, как традиция побега от абсурдности мира. Никто из философов не выдерживал продолжительного рассматривания абсурдности жизни, все они старались сбежать. И находили своё пристанище в мистицизме, религиозности или же в попытках объяснить жизнь и мир через некоторое единство (через субстанцию). Это малодушие перед лицом абсурдности можно, по мысли Камю, без труда обнаружить в их отлаженных и отточенных до мелочей системах рациональной философии.

Настоящая отвага состоит в том, чтобы не строить убежища для ума, но смело и прямо взглянуть в глаза абсурду. Не разрушит ли этот взгляд? Не сломает ли? (Если даже философы веками находили множество способов избежать контакта с противоречием, с абсурдом).

Именно этим и озабочен Альбер Камю.

Есть лишь одна по-настоящему серьезная философская проблема - проблема самоубийства. Решить, стоит или не стоит жизнь того, чтобы ее прожить,- значит ответить на фундаментальный вопрос философии. Все остальное - имеет ли мир три измерения, руководствуется ли разум девятью или двенадцатью категориями - второстепенно. Таковы условия игры: прежде всего нужно дать ответ.

Для Камю философом (по праву рождения) оказывается любой живущий в мире человек. Ведь все мы самой своей жизнью решаем основной, по меркам Камю, вопрос философии "быть или не быть?" 

При всей радикальности постановки вопроса о самоубийстве, Камю оказывается в эссе ярым противником этого варианта побега от абсурда.

Я могу считать понятие абсурда существенно важным и полагать его в качестве первой истины. Так возникает первое правило вышеупомянутого метода: если я считаю нечто истинным, я должен его сохранить. Если я намерен решить какую-то проблему, то мое решение не должно уничтожать одну из ее сторон. Абсурд для меня единственная данность. Проблема в том, как выйти из него, а также в том, выводится ли с необходимостью из абсурда самоубийство. Первым и, по сути дела, единственным условием моего исследования является сохранение того, что меня уничтожает, последовательное соблюдение всего того, что я считаю сущностью абсурда.

Попытка скрыться в неприступной башне чистого разума, в религии, наконец, в смерти - все это способы неприятия первой и самой главной истины человеческой жизни - ее абсурдности и противоречивости.

Подлинная жизнь состоит в постоянном осознании противоречивости мира, в бунте человека против тотальности абсурда, в бунте, который может закончиться только вместе с самим человеком.

Самоубийство есть полная противоположность бунта, так как предполагает согласие. Подобно скачку, самоубийство - это согласие с собственными пределами. Все закончено, человек отдается предписанной ему истории; видя впереди ужасное будущее, он низвергается в него. На свой лад самоубийство тоже разрешение абсурда, оно делает абсурдной даже саму смерть. Но я знаю, что условием существования абсурда является его неразрешимость. Будучи одновременно сознанием смерти и отказом от нее, абсурд ускользает от самоубийства.

Самоубийство, таким образом, не является бунтом, вызовом или финальным аккордом в осознании противоречивой сущности мира, самоубийство - это побег и акт капитуляции.

Следовательно, зная об абсурдности судьбы, можно жить ею только в том случае, если абсурд все время перед глазами, очевиден для сознания. Отвергнуть один из терминов противоречия, которым живет абсурд,- значит избавиться от него. Упразднить сознательный бунт - значит обойти проблему. Тема перманентной революции переносится, таким образом, в индивидуальный опыт. Жить - значит пробуждать к жизни абсурд. Пробуждать его к жизни - значит не отрывать от него взора.

Жизнь не должна обладать особенным смыслом, чтобы быть прожитой, но она должна быть беспрестанным созерцанием и пробуждением абсурда, который, в свою очередь, делает человека отважным и решительным.

Для Камю иллюстрацией такой жизни становится миф о Сизифе.

Боги приговорили Сизифа поднимать огромный камень на вершину горы, откуда эта глыба неизменно скатывалась вниз. У них были основания полагать, что нет кары ужасней, чем бесполезный и безнадежный труд.

Мы можем представить только напряженное тело, силящееся поднять огромный камень, покатить его, взобраться с ним по склону; видим сведенное судорогой лицо, прижатую к камню щеку, плечо, удерживающее покрытую глиной тяжесть, оступающуюся ногу, вновь и вновь поднимающие камень руки с измазанными землей ладонями. В результате долгих и размеренных усилий, в пространстве без неба, во времени без начала и конца, цель достигнута. Сизиф смотрит, как в считанные мгновения камень скатывается к подножию горы, откуда его опять придется поднимать к вершине. Он спускается вниз.

Камю рассматривает Сизифа во время той паузы, во время которой Сизиф спускается вниз к своему камню.

В это время вместе с дыханием к нему возвращается сознание, неотвратимое, как его бедствия. И в каждое мгновение, спускаясь с вершины в логово богов, он выше своей судьбы. Он тверже своего камня.

Трагичность мифа о Сизифе состоит в том, что герой знает о бесполезности и бесцельности своих действий. В нем нет ни капли надежды на то, что это может закончиться. Ведь, если бы Сизиф надеялся его работа уже не была бы наказанием. Неизменность ситуации и обстоятельств, в которых обнаруживает себя Сизиф, можно сравнить с неустранимостью абсурдности самого факта жизни, осознанного хоть раз человеком.

Иногда спуск исполнен страданий, но он может проходить и в радости. Это слово уместно. Я вновь представляю себе Сизифа, спускающегося к своему камню. В начале были страдания. Когда память наполняется земными образами, когда непереносимым становится желание счастья, бывает, что к сердцу человека подступает печаль: это победа камня, это сам камень. Слишком тяжело нести безмерную ношу скорби.

Счастье и абсурд, заключает Камю, являются порождениями одного мира, одной земли. Счастье и абсурд едины. 

Из осознания и принятия абсурда может родиться счастье, но и из отчаянного желания счастья возникает абсурд.

В неумолимое мгновение, когда человек оборачивается и бросает взгляд на прожитую жизнь, Сизиф, вернувшись к камню, созерцает бессвязную последовательность действий, ставшую его судьбой. Она была сотворена им самим, соединена в одно целое его памятью и скреплена смертью. Убежденный в человеческом происхождении всего человеческого, желающий видеть и знающий, что ночи не будет конца, слепец продолжает путь.

И вновь скатывается камень. Я оставляю Сизифа у подножия его горы! Ноша всегда найдется. Но Сизиф учит высшей верности, которая отвергает богов и двигает камни. Он тоже считает, что все хорошо. Эта вселенная, отныне лишенная властелина, не кажется ему ни бесплодной, ни ничтожной. Каждая крупица камня, каждый отблеск руды на полночной горе составляет для него целый мир. Одной борьбы за вершину достаточно, чтобы заполнить сердце человека. Сизифа следует представлять себе счастливым.

Итак, человек обнаруживает себя живущим, знает о своей неизбежной смертности, не находит высшего смысла собственного существования. Главная трагедия происходит в момент, когда он принял эти вводные, как неустранимые условия своей жизни, но из этой только трагедии и рождается осознание собственной силы. Трагедия превращается в жизнь, в которой есть место человеческому счастью.

Больше о философии можно узнать в соответствующем разделе нашего приложения: https://go.onelink.me/aWYy/thequestion

Религиозность даёт смысл жизни и познание её трагизма. Если нет Бога, то жизнь действительно абсурд, и смысл жизни... Читать дальше
голодный братишка  · 6 апр 2019

Тяжело ли понять человека, которого уже нет в живых? Думаю, это невозможно.
Тяжело ли понять его литературу? Вопрос интересный. Чисто технически, его произведения достаточно понятны, проблем быть не должно.

Меня твои истории просто доебали уже.