Российская империя была очень сложным и противоречивым обществом эпохи модерна. Разумеется, она ни в политическом, ни в социальном, ни в экономическом смысле не была передовой державой, но она очень быстро (а порой даже стремительно) развивалась. С одной стороны мы видим самодержавную монархию и сословное деление общества, с другой - самоорганизацию и первые успехи и неудачи нового политического класса (что вместе приводит к возникновению в России де-факто конституционной монархии - это не моё мнение, это слова К. Соловьёва, ведущего современного исследователя социально-политических отношений поздней империи); с одной стороны - сельская община как некий национальный фетиш (российское общество десятилетиями видело в ней идеал мироустройства), с другой - стремительная индустриализация больших городов и рост населения рабочих окраин; с одной стороны, сырьевой экспорт и винная монополия как главные инструменты формирования государственного бюджета, с другой - промышленные гиганты, способные строить боевые корабли всех рангов вплоть до эскадренных броненосцев и линкоров (главный судостроительный "квадрат" на Балтике: Балтийский завод строил корабли, Ижорский катал броню, Обуховский делал лучшие в мире пушки, Металлический для них башни; к Первой мировой на Чёрном море появился аналогичный кластер из фирм Наваль и Руссуд; через 20 лет отечественная судостроительная промышленность могла только клепать эсминцы по итальянскому проекту, а советский океанский флот, сопоставимый по значимости имперскому - это уже глубоко послевоенная история). Время поздней империи - это время стремительного развития культуры и искусства, которое чувствует себя свободно в диалоге с властью, а последняя признаёт право деятелей культуры быть с собой несогласными (это и тексты позднего Толстого, и громкий выход из Имп. академии наук Чехова за невключение в неё Горького и мн.др.)
Сложное время порождало кризисные явления, но страна находила способы пережить их (её сломил только "идеальный шторм" времён Первой мировой). Тем не менее, сложности, стоявшие перед ней, были колоссальными, и каждый такой "вопрос" нёс за собой разрушительный потенциал. У всех обычно на слуху крестьянский вопрос (вернее, его можно сформулировать так - справедливое распределение между большей частью населения имеющихся земельных ресурсов и законодательное оформление такого распределения), но не менее острым был национальный вопрос (огромный комплекс самых разных сложностей от "черты осёдлости" до армянского терроризма), вопрос модернизации политической системы и т.д. Что-то успешно и без надрыва решалось (любимая многими "ликвидация безграмотности" безо всяких большевиков: последние годы империи страна позволяла В ГОД тратить на образование столько же, сколько стоила 10-летняя "Большая флотская программа", а это - 800 млн. руб. в ценах 1913 года - это иллюстрация подхода к комплексному решению проблемы народного образования, т.к. это совокупный вклад и государства, и общества), что-то требовало времени и сил, но набирало обороты и показывало результаты (крестьянская реформа, которую связывают с именем П. Столыпина, к 1917 году способствовало а) переселению на новые земли в Сибири населения целой губернии, б) созданию и взрывному развитию системы земельного учёта, агрономии, ссудосберегательного и кредитного дела на селе, сельскохозяйственного образования - ежегодно (и даже в разгар Первой мировой войны эта работа не прерывалась) развёрстывались и оформлялись на новых собственников миллионы десятин земли, возникали массово ссудосберегательные общества (крестьянство на момент революции 1917 года держало на вкладах миллиарды рублей, которые потом будут через национализацию кредитно-банковской системы отнимут у крестьян большевики), машинные и опытные станции, крестьяне начинают массово применять сельхозмашины и т.д. Возник и сформировался каркас транспортной системы России, бескрайняя равнина стала наконец связной, единой страной.
Что же до "отката", то сравнивать с нынешним временем нет никакого смысла - прошло более ста лет, мы живём в ином мире. Сравнивать модернизационные процессы поздней империи и более близкого к ней по времени довоенного СССР - желающих найдётся много и без меня. Можно лишь одно наверняка сказать - рост отечественной промышленности, сельского хозяйства, благосостояния общества, уровня образования, мирового значения культурных явлений в имперское время был возможен без раскулачивания, без голодных эксцессов с людоедством (да, были в империи голодные годы и голодные смерти, но не погибало одновременно несколько миллионов, а люди не ели людей), без массовых казней и с одновременным дарованием бо́льших прав подданным. А тем, кто скажет, что без этого в 30-е годы нельзя было обойтись, у меня есть лишь бездонное презрение.