Бесспорно, BHL, Бернар-Анри Леви. Он соединяет в себе оригинального философа и журналиста, еще в 1970-е годы он обвинил левых французских философов в том, что они поддерживали таких тиранов, как Мао Цзэдун, считая, что их диктатура приведет к высвобождению энергии низов и строительству более справедливого общества во всем мире. Но мир оказался сложнее, и на место гегелевской диалектики Леви пытается поставить обновленную деонтологию Канта, учение о долге как основе гражданского действия, где тираноборчество оказывается частью долга по обеспечению всеобщей работы законов. Левые французские интеллектуалы в ответ критикуют Леви за то, что такое расширенное понимание долга может быть на руку правым силам, например, выступающим против иммигрантов как нарушителей законов. Действительно, Леви выступил одним из инициаторов свержения Каддафи, но в результате правый исламизм стал одной из политических сил современной Ливии. Но Леви утверждает, что правый популизм возникает как раз из-за роста антидемократических тенденций в разных странах, например, Трамп стал возможен благодаря правому повороту и в Европе, поэтому относительная политическая нестабильность в посткаддафиевской Ливии не является аргументом против тираноборчества.