Какое оно — настроение 2017 года?

Полагаю, настроение 2017 года – это тоска «молодых-люди-слегка-за-тридцать» на фоне общих покоя и благодати нормальной «русской жизни». После «возвращения величия» Россия вернулась к себе. Теперь это другая страна, совсем не похожая на ту, в которой выросли «молодые-люди-слегка-за-тридцать». Они привыкли к стране с высокими нефтяными доходами, свободной (почти) от пропаганды, не устраивающей больших войн, медленно избавляющейся от свои имперские неврозов. На месте этой страны теперь что-то другое. Чужое и пугающее, как шамкающей бред полумертвой церковной старухи. Самое неожиданное для них – у этой другой страны есть миллионы граждан, прекрасно к ней адаптированных. Эти граждане либо сильно младшее тридцати, либо сильно старше. Нынешние юноши прожили четверть своей жизни под воздействием новой российской пропаганды, сошедшей с ума, напомню, далекой осенью 2013-го. Нынешние старики, как только услышали по телевизору знакомые боевые ноты, мгновенно вернули в обиход свои пионерско-комсомольские навыки. Юноши и старики живут в этой новой стране, как рыбы в воде: не удивляясь и не отторгая. Это их родина и им с ней по-своему приятно. У  «молодых-людей-слегка-за-тридцать» другие ощущения. Они провели юность в «почти-Европе», а зрелость и старость им предлагают провести в декорациях очередной «восточной» комедии Саши Коэна. С другой стороны, если бы не их тоска и недоумение, 2017 год можно было бы назвать первым нормальным русским годом со времен смерти Брежнева: авторитарный лидер, санкции, войны, оппозиция в эмиграции, радикальная молодежь, имперская пропаганда, и гудящий где-то вдали колокольный звон – один и тот же политический пейзаж, известный ещё со времен взятия Казани.