Долгое время из России было проблемой даже на конференцию поехать. До 2008-2009 года, по правилам российских грантов, было невозможно официально оплатить оргвзнос, потому что не было соответствующей статьи расходов в бухгалтерии. Российские ученые оплачивали это из своего кармана. А потом искали способы, как его компенсировать. Точно также сейчас невозможно оплатить публикацию. Во многих научных журналах за публикацию надо платить. Это чтобы поддержать журнал. В астрономии наиболее престижные журналы просят от 110 до 150$ за страницу. Обычная статья выходит в 1500$. Российские ученые вынуждены оплачивать это самостоятельно, а потом выпрашивать у кого-то надбавку к зарплате. Из которой надо ещё заплатить налоги.
Какие-то перспективы у профессии в России есть. Ситуация с финансированием стала лучше в связи с созданием фонда РНФ (Российский научный фонд). В рамках отдельных проектов возможно платить людям более-менее адекватные зарплаты: не 15 тысяч в месяц, а 60. Но, к сожалению, все попытки России войти в крупные международные организации, такие как European Southern Observatory, уперлись в административные барьеры.
Может быть, стоит поискать каких-то частных инвесторов типа Мильнера, который платит международную премию в области фундаментальной физики, чтобы в частном порядке спонсировать вхождение группы российских ученых в проект одного из крупных телескопов. Международные консорциумы, которые сейчас их строят, с удовольствием бы это приняли, они ищут партнеров, потому что инструменты очень дорогие. За сумму 100$ млн вполне можно купить 10% участие, и тогда у российских астрономов появится доступ к этим телескопам, когда они будут построены (где-то в начале 2020-х). Сейчас российские астрономы-наблюдатели не производят конкурентоспособных исследований, потому что у них нет доступа к нормальным инструментам. Они наблюдают на 6-метровом телескопе на Кавказе, который контролируют несколько научных "групп влияния". Плюс условия на Кавказе намного хуже, чем в Чили или на Гавайях: никто не станет вкладывать туда миллиарды долларов. Вступление в European Southern Observatory, которое бы обошлось в 20$ млн в год, частично решило бы эту проблему. В целом, если бы удалось наладить взаимодействие с ESO на том же уровне, что с ЦЕРНом в области физики высоких энергий, результаты не заставили бы себя ждать. И статей в Science и Nature было бы не 3 в год от всей российской науки.
Без международного сотрудничества никакого варианта развития астрономии в России нет. Все упирается в то, что в России просто нет мест, где можно поставить телескоп. Погода плохая. Даже если бы нашли большие деньги в России, телескоп бы всё равно пришлось строить или на Гавайях. Там количество ясных ночей 300/320 из 365. Плюс атмосфера стабильнее, более сухой воздух, можно работать в инфракрасном диапазоне, чего на Кавказе делать не получится. Проблема ещё и в том, как в обществе воспринимают науку. В Америке больше половины научных денег приходит из пожертвований. Там человек может прийти и сказать: «Вот смотрите, у меня много денег. Хочу в качестве жеста доброй воли выделить некую сумму, которую вы положите в банк, а на проценты будете выплачивать зарплату какому-нибудь яркому молодому ученому». Здесь есть так называемые Prize Fellowships — временные контракты, названные в честь каких-то людей. Что от этого люди получают? Да ничего. Может быть, их именем телескоп назовут... То есть у нас надо институту заплатить 100 $ млн долларов за 10% долю в проекте GMT — 24х метровый телескоп, который в Чили строится. И на 90%, я полагаю, это будут пожертвования. В России я такого не представляю, потому что там люди предпочитают купить себе футбольный клуб.