Его смерть это преступление. И смерть тех людей тоже была преступлением. Не важно кто к кому что испытывает. Важно закон не нарушать. Уверен, что есть ещё миллиарды людей которые не испытывают жалости и сочувствия. Это не значит, что все они должны быть убиты.
В принципе, я тоже скорее его жене и дочери, близким сочувствую. Сам он солдат, с войны не ушел, выбрал свой путь, жесткий человек. Но и ненависти к нему я тоже никакой не испытываю, знаю что такое вернуться с войны. Он еще довольно адекватен. А писатель он хороший.
Мне кажется, он даже писал где-то, или я путаю, но факт, что чувство это такое -- идешь просто по улице, а тебя накрывает до того, что дыхание перехватывает: "вы, суки, здесь так спокойно идете каждый по своим делам, а там кишки наружу и глаза пустые". Вот это чувство каждый изживает как может, кто бухает, кто бьет своих же близких, кто вот может про самолет высказаться.
Рано мы произносили скорбные слова, фарс еще не закончен. Дяденька еще жив, а в его смерти уже обвинили Россию.