Ваши произведения — результат вдохновения или тяжёлой работы?

Ни одна из этих опций не может быть полной, потому что обе следуют определённым культурным веткам.

Вдохновение — нарратив романтизма, античного гения, юнгианского подсознания и т.д., то есть неконтролируемых вещей. Сделанность — нарратив классицизма, формализма, многих концептуальных практик — то есть, вещей контролируемых.

Автор, говорящий о себе в том или ином ключе, просто подключается к определённому нарративу — тогда как письмо в целом заведомо шире, и металитературный подход, необходимый для изучения всей литературы повсюду, будет включать обе ветки, и что там ещё к ним можно добавить.

Поэтому мне проще сказать пару слов о процессе.

Иногда что-то пишется сразу и за один присест — но это происходит скорее редко. Чаще к тексту нужно вернуться ещё раза два-три, каждый раз давая отлежаться от пары дней до пары недель. Иногда этого недостаточно, и текст лежит в черновиках до года и дольше; только на этой неделе я наконец добил черновик, начатый в прошлом году, но по материалам двухлетней давности.

Качественной разницы в результате почти никогда нет. Написанное за один раз имеет примерно тот же шанс оказаться трешем, что и результат продолжительной доработки. Объём и условная сложность в принципе тоже везде примерно одни и те же.

Можно было бы сказать, что ни работа, ни вдохновение не являются достаточными, важны или не важны в равной мере и т.п. — формулировка, неудовлетворительная тем, что она по сути бессодержательна. Что-то, что ничего не проясняет, но с чем все заранее типа согласны.

Или можно предложить другую дихотомию, которая наверняка тоже неправильная, но как минимум интереснее.

Если человек это Байесовская машина в поисках паттернов, то письмо не работает как-то иначе, чем мышечная память атлетов: вещи, делающиеся сознательно, создают структуру, позволяющую им иногда проявляться настолько спонтанно, что это ощущается как “извне”.

Или — может быть, форма, воля, вдохновенье и так далее — не являются полностью онтологически разделёнными, и это косвенно имеет отношение к эстетическому реализму и природе универсалий. Следом будут идти Логос, неоплатоновское Единое, священный огонь Паскаля.

Это тоже всего лишь два нарратива. Между ними тоже необязательно выбирать. Путь не выражается словами и д. в т. ж. д.

Я знаю только, что как бы всё перечисленное не сидело у меня в голове одновременно и более-менее в равной мере — если я не буду регулярно возвращаться к черновикам, черновики не будут становиться стихами.

Всё проще, и всё сложнее.