Не рискну ответить на этот вопрос, но хочу привести пример того, как в реальном мире у русских людей дважды в течение одного века воплощались в жизнь и рушились весьма сходные с коммунизмом общественные нормы.
Духоборцы (духоборы) – отдельная христианская конфессия, которая появилась в южных губерниях России в XVIII в. и официально считалась вредной сектой, а потому преследовалась властями и православной церковью. К сожалению, в Википедии о них написали плохо, со многими ошибками.
К началу XIX в. духоборы как противники православия были высланы в Таврическую губернию (к северу от Крыма), и там они довольно быстро создали успешные сельские поселения, в которых все работали сообща и активно перераспределяли между собой продукцию сельского хозяйства. По сути, они создали что-то вроде «христианского коммунизма», без богатых и бедных и с отношением к труду как богоугодному делу. Эта система родилась усилиями тех, кто пришёл в духоборческие общины из «мира», с его пороками и бедностью многих крестьян, их эксплуатацией помещиками и т.п. Но когда родились и выросли первые поколения, для которых такая жизнь в труде и в равенстве была нормой с рождения, начались проблемы с отлыниванием от работы либо с некачественным трудом. Это породило репрессии со стороны руководства, и за несанкционированные расправы и пытки собственных членов духоборцы были вновь высланы, на этот раз в Южную Грузию.
С середины XIX в. духоборы в Джавахетии воссоздали систему селений-общин, и вскоре они вновь смогли создать преуспевающие крестьянские общества в природных условиях, где на высотах почти в 2000 м над уровнем моря не растут деревья (это пояс субальпийских и альпийских лугов) и нельзя выращивать зерновые, а в конце июня в затенённых местах там ещё сохраняется снег. Там духоборы даже завели особое «общественное стадо» - это единственный в мировой этнографии пример общинного владения домашним скотом (у всех народов домашние животные принадлежат отдельным семьям или главам семей). А «Сиротский дом» у них был особым социальным учреждением, перераспределявшим продукты питания и одежду в пользу сирот, больных, одиноких, вдов и т.п. Но к концу XIX в. в среде родившихся и выросших уже в условиях материального благополучия новых поколений вновь начались проблемы с трудом и трудовой дисциплиной, и вновь в ответ возникли репрессивные органы – отряды «казачков», начались физические наказания непослушных. А государство вновь пресекло попытку руководителей духоборов создать параллельные органы власти – новый кризис вызвал эмиграцию в Канаду около 1/3 самых непримиримых духоборов и прекращение фактического самоуправления и совместного труда у оставшихся, превратившихся в обычных русских крестьян-общинников.
То есть близкие к идеалам коммунизма отношения к труду и собственности могут довольно быстро приводить к материальному успеху достаточно большие по численности сообщества крестьян, но только при условии, что в них основную часть составляют люди, хорошо знающие, что такое нищета и полуголодная жизнь тружеников за пределами таких сообществ. Но потом, когда вследствие смены поколений большинство в общине переходит к тем, кто иной жизни не знает, возникает острая проблема мотивации к труду, даже у религиозных людей, для которых труд – долг человека перед богом.
И ещё одно важное замечание – у нас часто проводят параллели с артельным трудом русских крестьян и работников (грузчиков, бурлаков и т.п.) и коммунистическим (или социалистическим) отношением к труду. Действительно, в артелях люди с разным уровнем мастерства и различной физической силой, то есть объективно работавшие по-разному и получавшие явно разные результаты, в итоге оплачивались уравнительно. Но только при этом забывают, что если такой неудачный работник не прогрессировал и не исправлялся, то его в следующий раз в артель просто не брали, как не брали в артели больных и слабых или пьяниц и лодырей. То есть уравнительность в оплате труда артельщиков была относительной, только среди своих – тех, кто работал много и честно, и это было на фоне обилия вокруг нищих и бедных.