Говорить об этом еще невозможно, только о конце 20 - начале 21 веков. Поэтов и поэтик невероятное множество, и на осмысление всего и вся должна уйти не одна статья, поэтому я попробую выделить всего несколько тенденций, мазками грубыми и, уверен я, субъективными до зубовного скрежета специалистов. Попробуем.
В конце 80-х годов в Москве сформировалась литературная группа под кодовым названием "Вавилон", отсылающим к одной неочевидной песне БГ, неочевидность которой была лишь первым недоумением на лицах стареющих наблюдателей. Так или иначе, постепенно эта группа путем безмерных проектов и инициатив аккумулировала вокруг себя всех авторов, мало-мальски способных на приращение смыслов. Здесь стоит остановиться и пояснить, что самым активным зачинателем группы стал поэт и филолог Дмитрий Кузьмин. Его литературная оптика описывается простой метафорой: русская поэзия - древо, ствол которого есть 18-19 века, после чего оно разделяется на различные ветви, и каждый новый побег их ценен собственной новизной. Именно этот подход, не выделяющий определенного направления, но лишь эволюционное усилие и позволил Вавилону стать доминирующей силой в русской поэзии конца 20 века. Руководствуясь той же оптикой и перестроечным открытием запрещенной литературы, преемственность группы восходила к неофициальной линии советской поэзии, а от состоявшихся авторов её получила поддержку и культурную легитимацию. Бывшие советские толстые журналы, авторы их и критики не слишком приветствовали такую повестку нового поколения, не признающего их труды и заслуги, но сами ничего значительного произвести не могли, инерционно еще пиША и кидаясь на самозванцев-оппортунистов яростным безразличием и брезгливым разбором, но страх и ненависть скрывали плохо. Но это литературный быт, а в самой ситуации важно вот что: подобного подхода в русской поэзии прежде не было, группы ориентировались на определенную эстетику, а в послевоенное время были слишком малочисленны и атомизированы, чтобы самоорганизоваться в подобную практику - сами ориентиры были ограничены пропуском/не проходом цензуры. Во-вторых, группу составляли бывшие советские вольнодумцы, так что их взгляды были сформированы антисоветским, опирались на либерализм и индивидуализм, примат личного опыта и самоощущение одиночки против тоталитарной машины и вообще аллергию на политическое после советской пропаганды из каждого рупора. Добавьте крушение надежд и живописный хаос 90-х годов. Думаю, это сыграло не последнюю роль в том, что одной из самых распространенных форм поэтики стал так называемый некроинфантилизм - детская оптика для описания экзистенциального опыта, истоки чего мы можем отыскать в ленинградском и омском рок-подполье, далее - глубже.
Так или иначе, некроинфантилизм можно выделить как одно из самых заметных и характеризующих явлений русской поэзии 90-х и 00-х годов. Хорошо прижившийся, абсорбированный и освоенный он до сих пор используется молодыми авторами как одна из первых дорожек в литературной жизни (что скорее плохо, так как стало легальным трюизмом, но постепенно отмирает).
В 2006 году весь предыдущий разрозненный опыт Вавилона сконцентрировался в толстом журнале поэзии "Воздух" под редакцией Дмитрия Кузьмина.
Казалось бы, ситуация стала застаиваться и терять былой задор нового опыта, отягащенная собственной монополией без альтернатив. Но в этом же году случилось другое важнейшее событие, знаковое для русской поэзии второй половины 00-х и уже 10-х годов. Предтечей его стал политический демарш признанного и успешного поэта из вавилонского круга - Кирилла Медведева. В 2003 году Медведев демонстративно прекратил литературную деятельность, опубликов манифест о приверженности марксистским взглядам и нежелании участвовать в интеллектуальных играх аполитичного буржуа. В знак признания предыдущего опыта, но необходимости нового пути он так же опубликовал эссе о Дмитрие Кузьмине. Ничего подобного до того не происходило и, казалось, произойти не могло - единицы, порывавшие с кругом из-за политических разногласий демонстрировали после общую и литературную неадекватность, несостоятельность. Кирилл Медведев, напротив, не сорвался, а пошел выше, как дальше покажет время.
Итак, в 2006 году был создан поэтический альманах [Транслит]. Если Вавилон в текстах практически не касался политики и демонстрировал идеалогию лишь подспудно, [Транслит] прямо заявил о приверженности левой теории и необходимости искусства социального, политического. Ориентируясь на западные неомарксистские сообщества, альманах создал совершенно новую среду, новое поколение поэтов, не испытывающих врожденного отторжения к левому дискурсу, но воспитанных бедностью 90-х и эпохой правления Владимира Путина. У авторов [Транслита], дебютировавших в 10-х годах (подобно традиции некроинфантилизма для Вавилона/Воздуха) сформировалась собственная метапоэтика, ориентация на малоизвестные/забытые прежде имена и традиции, что в данный момент и составляет наиболее актуальное, заметное и, несомненно, историческое явление в русской поэзии начала 21 века.