Н.В. Гоголь с любовью и сочувствием относился к своим героям, особенно обиженным судьбой. Писатель горячо заступался за жертв социальной несправедливости, равнодушия и жестокости окружающих людей. Он заставлял своего читателя понять простую истину: все люди заслуживают внимания и любви. В повести «Шинель» Гоголь создаёт образ «маленького человека» - бедного чиновника Акакия Акакиевича Башмачкина. В экспозиции автор даёт подробное жизнеописание и характер своего героя, который даже не понимает трагизма своего одинокого, никому не нужного существования. Безрадостная жизнь, полная ограничений, не убила в чиновнике жажду любви и стремление к мечте, пусть и примитивной, - сшить новую шинель. Нет, Башмачкин не осмеливается полюбить женщину, но зато он любит свою работу – переписывание бумаг. Автор с нежностью пишет о том, как Акакий Акакиевич радостно ожидал встречи с любимыми буквами – «фаворитами», как сияло его лицо, когда он трепетно писал пером эти буквы. В жизни бедняка нет праздников, и он довольствуется малым: «В переписыванье ему виделся какой-то свой разнообразный и приятный мир». С грустным юмором, без тени издёвки Гоголь описывает Башмачкина в старой дырявой шинели, потерявшей первоначальный цвет, в шляпе, на полях которой он вечно уносил всякий мусор, дынные и арбузные корки, брошенные из окон верхних этажей. Писатель с гневом пишет о том, как молодые чиновники издевались над несчастным стариком, засыпали его бумажками, толкали под локоть. Беззащитный, робкий Акакий Акакиевич не мог дать им отпор, только со слезами восклицал: «Оставьте меня, зачем вы меня обижаете». Кто такой Петрович в повести "Шинель"? Григорий Петрович - это бывший крепостной крестьянин. Он работает портным. Петрович давно шьет и чинит одежду Акакию Акакиевичу. И конечно, этот же портной Петрович шьет ему прекрасную новую шинель, судьба которой складывается так печально. Имя Петровича - Григорий: "...Сначала он назывался просто Григорий..." Внешность Петровича: "...Петрович прищурил на него очень пристально свой единственный глаз..." "...который, несмотря на свой кривой глаз и рябизну по всему лицу..." "...Ноги, по обычаю портных, сидящих за работою, были нагишом. И прежде всего бросился в глаза большой палец, очень известный Акакию Акакиевичу, с каким-то изуродованным ногтем, толстым и крепким, как у черепахи череп. На шее у Петровича висел моток шелку и ниток, а на коленях была какая-то ветошь..." "...увидел Петровича, сидевшего на широком деревянном некрашеном столе и подвернувшего под себя ноги свои, как турецкий паша...." Петрович - портной, давний знакомый Акакия Акакиевича: "...давно знает Акакия Акакиевича..." "...Петровичу, портному, жившему где-то в четвертом этаже по черной лестнице..." "...занимался довольно удачно починкой чиновничьих и всяких других панталон и фраков, – разумеется, когда бывал в трезвом состоянии и не питал в голове какого-нибудь другого предприятия..." Петрович - хороший портной: "...Петрович явился с шинелью, как следует хорошему портному..." "...сам Петрович сказал, что лучше сукна и не бывает. На подкладку выбрали коленкору, но такого добротного и плотного, который, по словам Петровича, был еще лучше шелку и даже на вид казистей и глянцовитей..." "...Петрович провозился за шинелью всего две недели, потому что много было стеганья, а иначе она была бы готова раньше. За работу Петрович взял двенадцать рублей – меньше никак нельзя было: всё было решительно шито на шелку, двойным мелким швом, и по всякому шву Петрович потом проходил собственными зубами, вытесняя ими разные фигуры..." Петрович - бывший крепостной крестьянин: "...Сначала он назывался просто Григорий и был крепостным человеком у какого-то барина; Петровичем он начал называться с тех пор, как получил отпускную..." Петрович любит выпить: "...стал попивать довольно сильно по всяким праздникам, сначала по большим, а потом, без разбору, по всем церковным, где только стоял в календаре крестик. С этой стороны он был верен дедовским обычаям..." Петрович когда-то сшил вицмундир Акакию Акакиевичу: "...сказал Петрович и обсмотрел в то же время своим единственным глазом весь вицмундир его, начиная с воротника до рукавов, спинки, фалд и петлей, – что всё было ему очень знакомо, потому что было собственной его работы..." Теперь Петрович шьет отличную новую шинель для Акакия Акакиевича: "...Новую шинель уж я вам сошью на славу, уж на этом постоим..." "...Уж новую я вам сошью беспременно, в этом извольте положиться, старанье приложим. Можно будет даже так, как пошла мода: воротник будет застегиваться на серебряные лапки под аплике..." "...вышло, что и в рукава была хороша. Словом, оказалось, что шинель была совершенно и как раз впору..." Петрович гордится новой шинелью, которую он сшил Акакию Акакиевичу: "...Петрович явился с шинелью, как следует хорошему портному. В лице его показалось выражение такое значительное, какого Акакий Акакиевич никогда еще не видал. Казалось, он чувствовал в полной мере, что сделал немалое дело и что вдруг показал в себе бездну, разделяющую портных, которые подставляют только подкладки и переправляют, от тех, которые шьют заново..." не только Акакий Акакиевич, но и Петрович - творец шинели, причём эта шинель - самое большое дело его жизни. Это и "значительное лицо", который "недавно сделался значительным лицом, а до того времени он был незначительным лицом". Готовясь новой роли, он перед зеркалом примеряет на себя, маленького, генеральский чин, пыжится перевоплотиться, стать большим. Акакию Акакиевичу он "…сказал: "Что вам угодно?" - голосом отрывистым и твёрдым, которому нарочно учился заранее у себя в комнате, в уединении и перед зеркалом, ещё за неделю до получения нынешнего своего места и генеральского чина". Чем он отличается от Акакия Акакиевича, которого перед зеркалом "драпирует" в шинель Петрович? А в конце повести "…генеральская шинель пришлась ему совершенно по плечам", значит невелик ростом и "значительное лицо". "Маленький человек" - это и "молодой человек", новичок в департаменте, который содрогнулся от слов Акакия Акакиевича: "Оставьте меня, зачем вы меня обижаете" - в этих проникающих словах "звенели" другие слова: "Я брат твой". Молодой человек узнал в обиженном Башмачкине себя и весь род человеческий. Все маленькие человеки, но все, стремясь стать больше, как бы невольно, но с удовольствием, унизят того, кто слабее - а иначе, как почувствовать, что ты сильнее, успешнее, богаче, умнее, справедливее, воспитаннее, образованнее… "Как много в человеке бесчеловечья, как много скрыто свирепой грубости в утончённой, образованной светскости, и, боже! Даже в том человеке, которого свет признаёт благородным и честным…". Просвета нет. Даже автор-повествователь - тот же самый "маленький человек", всё время прячущийся за обтекаемыми фразами ("не то чтобы…, но и не…"), боящийся точных имён и названий (так и начинает повесть: "В департаменте… но лучше не называть, в каком департаменте"), всячески избегающий проявлять своё "я", даже как бы стыдится этого. Может быть, всё его "я", как и у Акакия Башмачкина, заключено в буковках, по которым читатель скользит взглядом, озадаченный, как правило, только образом главного героя - самого знаменитого, самого известного "маленького человека" всей мировой литературы. Выше сказанное должно проявиться и в портретах этих двух героев, так как портрет - отражение внутренней сущности героев и в то же время способ проявления авторской позиции.С глубокой горечью и сочувствием к «маленькому человеку» Гоголь отмечает: «Исчезло и скрылось существо, никем не защищённое, никому не дорогое, ни для кого не нужное». И снова вспоминаются пронзающие душу слова: «Я брат твой», заставляя проникнуться состраданием к этой кроткой и чистой душе и содрогнуться от её вечного унижения и оскорбления.