Почему Вера Полозкова часто считается «не настоящим» поэтом?

Техническая оснащённость Полозковой не вызывает никаких сомнений, по поводу собственной оптики можно было бы и подискутировать, но ключевой вопрос, как всегда, в том, кем именно это (или что бы то ни было) считается. С одной стороны, есть традиционалистский лагерь "толстых журналов" (берём их в среднем, хотя есть, понятно, различия) — для них Полозкова тематически слишком молодёжно-хипстерская, а её происхождение из Интернета весьма подозрительно. С другой стороны, есть разного рода прогрессистские институции, от "Нового литературного обозрения" и "Воздуха" до "Транслита", — для них в стихах Полозковой недостаёт некоторой затруднённости, неочевидности, слишком понятно, как и зачем это всё сделано (и заметны первоисточники тех приёмов и технологий, которыми она успешно пользуется). Я когда-то уже говорил о том, что статус Полозковой в пространстве современной русской поэзии — это, скорей всего, статус популяризатора (и, неизбежно, отчасти вульгаризатора) чужих открытий, сам по себе этот статус заслуживает всяческого уважения, даже если эта популяризация не приводит читателей Полозковой на выходе к знакомству с источниками означенных открытий. Мы же не требуем от автора "Занимательной математики" Якова Перельмана, чтобы горизонт его научных озарений был сопоставим с озарениями решившего теорему века Григория Перельмана — и не ждём от читателей Якова, что они после этого перейдут к трудам Григория. Если бы был только Григорий, а Якова не было, — было бы очень неудобно.