Любая авторитарная система часто претерпевает кризис на моменте смены лидера. Это связано с тем, что предыдущий лидер может вычищать тех, кто способен бросить ему вызов, и когда он, наконец, уходит, - четкого преемника нет. После чего, есть несколько хороших исполнителей, но ни один из них не годится в вожди. Между претендентами начинается борьба, которая, как правило, заканчивается изменением режима. Так было и в СССР, и в КНР после смерти Мао. В Корее этот момент был потенциально усилен тем, что фракционная борьба там – национальный спорт. В свое время, корейская компартия была единственной, которую выгнали из Коминтерна за то, что различные группировки не столько боролись с японцами, сколько сдавали им друг друга. Ким Ир Сен хорошо помнил этот момент, тем более, что благополучно пережил попытку фракционеров снять его в 1956 году. По сути, он оказался единственным руководителем малой страны соцлагеря, который на волне последствий двадцатого съезда удержался у власти. С этого времени он начал думать, как правильно готовить преемника, и Ким Чен Ира вводили во власть постепенно, в течение тридцати лет, поэтапно передавая ему сначала руководство культурой, затем – экономикой, в дальнейшем – силовой блок, так что в конце своего правления Ким Ир Сен занимался стратегией и внешней политикой, а в стране существовал двойной культ личности: кроме «великого вождя» был еще и «любимый руководитель».
Ким Чен Ир тоже начал готовить себе преемника достаточно рано, хотя здесь интриги вокруг назначения было больше хотя бы потому, что предполагалось выбирать из трех, а на деле – из двух сыновей. При этом, на каком-то этапе, Ким Чон Чхоль считался более вероятным наследником, чем Ким Ченын, делая карьеру по линии организационного отдела ЦК. Заметим, что сейчас Ким Чон Чхоль никуда не делся, не присутствует на публичных мероприятиях, но помогает брату и одни считают его «главным плейбоем» Пхеньяна, а другие – «серым кардиналом» северокорейской политики. Ким Чен Ын прожил в статусе кронпринца всего полтора года и потому, когда он стал руководителем страны многие думали, что он будет скорее исполнителем решений более старших товарищей и соратников отца. Однако, в течение трех лет, Ким Чен Ын сумел продемонстрировать свою самостоятельность: из восьми человек, которые несли гроб с телом Ким Чен Ира во власти остался только один – его сын.
Подковерная борьба в Северной Корее есть. Но она идет, скорее, не за власть в чистом виде, а за влияние на первое лицо, поскольку каждый из трех Кимов воспринимается как своего рода «сакральный правитель». Кроме того, накладывает свой отпечаток и внешнее окружение – «амбициозные лидеры», даже если бы они могли сменить Ким Чен Ына в ходе переворота, оказались бы у разбитого корыта. Во-первых, вся северокорейская система делает вождя главным источником легитимности, и поэтому его престиж в народе и структурах достаточно велик. Во-вторых, не следует забывать, что в Южной Корее на Север смотрят как на территорию, временно захваченную коммунистическими бандитами. Закон о национальной безопасности жестко расписывает то, кто как должен быть люстрирован после «восстановления порядка», а так называемое «Управление пяти провинций» формально ждет своего часа, чтобы занять посты на Севере, а на деле – готовит кадры: тамошние мэр Пхеньяна или губернатор провинции Хамген, в случае чего, должны приступить к непосредственному руководству. Это означает, что любые серьезные беспорядки на Севере могут спровоцировать вторжение с Юга и поглощение, после чего эти амбициозные лидеры пойдут под люстрации на общих основаниях. В результате, складывается ситуация, при которой существующая система власти пока всех устраивает. Более того, в условиях чисток и довольно жесткого контроля за умонастроениями, потенциальную клику могут легко разоблачить и уничтожить на ранней стадии. А относительно недавняя публичная расправа над Чан Сон Тхэком, судя по северокорейской официальной риторике, была задумана именно как предупреждение тем, кто хочет создавать свои собственные фракции по принципу личной преданности. В ином случае, Чан был бы просто отправлен в отставку или опалу.
С точки зрения выявления деталей внутренней политики, Северная Корея остается достаточно закрытой страной. Тамошние высокопоставленные чиновники не пишут в твиттер и потому, хотя российские и китайские специалисты знают немного больше, западные рассуждения о том, что происходит внутри северокорейского руководства отдают кремленологией с точки зрения применяемых методов, когда, не имея иных источников информации, эксперты анализируют списки официальных лиц и то, кто на каком месте стоит с точки зрения влиятельности и количества упоминаний. Такие методы имеют свои границы применимости. Применительно к СССР такие эксперты очень любили изучать порядок расположения партийных лидеров на трибуне Мавзолея, делая на этом основании выводы о том, что, поскольку в прошлом году Петров стоял пятым слева, а теперь он третий справа, то его позиции существенно возросли.
Резюмируя: подковерная борьба в КНДР есть, и Ким Ир Сен сделал все, чтобы эта традиционная корейская болезнь не развалила страну. Поэтому большинство амбициозных лидеров не столько хотели бы сменить вождя, сколько занять место в кругу его советников.