Это, действительно, выглядит странным, особенно учитывая то, что "Мемориал" уже признал преследование Стомахина политически мотивированным, судебные процессы над ним несправедливыми, а наказание чрезмерным. Всего этого более чем достаточно для признания политзаключенным, но в "деле Стомахина" применяется специальная поправка, на которую обычно ссылаются мемориальцы и другие "официальные правозащитники", — о недопустимости т.н. "призывов к насилию" (hate speech). Многие независимые правозащитники не без оснований даже называют ее "поправкой Стомахина", обращая внимание на время ее принятия и выборочность применения (в списках ПЗК, составляемых "Мемориалом", легко обнаруживаются даже люди, применявшие насилие, а не только "призывавшие" к нему). Защитники Стомахина уверены, что его "призывы к насилию" являются по сути формой радикальной публицистики или даже творческим актом, не выходят за рамки ненасильственного слова, поскольку являются исключительно выражением личной позиции автора, никоим образом не связаны с реальным насилием, а потому не должны преследоваться в уголовном порядке.
По моей оценке, в противоречивой позиции "Мемориала" проявляются пресловутые "двойные стандарты", из-за чего она максимально сближается с позицией российской правоохранительной системой, превратившейся в последние годы в машину для подавления инакомыслия. Пытаясь не допустить оправдания или поощрения насилия, мемориальцы по факту уравнивают насильника и жертву, отказывают в праве защищаться от первичного, агрессивного насилия и, тем самым, предают базовые правозащитные принципы. При этом они апеллируют к неким международным правозащитным нормам, которые, как известно, не мешали в разные годы признавать политзаключенными и узниками совести даже лидеров боевых организаций.
В упорном нежелании лидеров "Мемориала" признать Бориса Стомахина политзаключенным, к сожалению, явно усматриваются и личные мотивы, обида за то, что он не раз очень жестко критиковал их позицию и обвинял в коллаборационизме и отступлении от правозащитных принципов.
Примечательно, что позицию официозных правозащитников — "Мемориала" и центра "СОВА" — не разделяют многие независимые правозащитники, журналисты, публицисты и общественные деятели. В поддержку признания Бориса Стомахина политзаключенным в разное время выступали Наталья Горбаневская, Валерия Новодворская, Владимир Буковский, Сергей Григорьянц, Юлий Рыбаков, Елена Санникова, Александр и Кирилл Подрабинеки, Сергей Ковалев, Константин Боровой, Лев Пономарёв, Светлана Ганнушкина, Людмила Алексеева, Юрий Самодуров, Алексей Симонов, Яков Кротов, Глеб Якунин, Алла Гербер, Алексей Мананников, Михаил Вербицкий, Алексей Плуцер-Сарно, Александр Аверин, Алексей Широпаев, Аркадий Бабченко, Полина Жеребцова, Алина Витухновская, Алла Дудаева, Витаутас Ландсбергис, Адель Найденович, Александр Скобов, Петр Павленский и многие другие. Борис Стомахин включен в независимый список политзаключенных России, составляемый "Новой хроникой текущих событий", в состав экспертов которой входят известные советские политзеки. Он также был номинирован на премию Немцова "за смелость в отстаивании демократии" с формулировкой "За отстаивание своих убеждений в диалоге как с властью, так и оппозицией".