Ответ на этот вопрос можно найти... у Аристотеля! В его «Поэтике» есть такое рассуждение:
Продукты подражания всем доставляют удовольствие. Доказательством этого служит то, что случается на самом деле: на что смотреть неприятно, изображения того мы рассматриваем с удовольствием, как, например, изображения отвратительных животных и трупов.
Иначе говоря, в изображении мы имеем дело не с реальным объектом, а с его представлением, то есть с ментально-эстетическим образом. Рассматривая изображение мертвого тела (но не само мертвое тело), мы (при условии, что изображение сделано мастерски) видим всю его художественную целесообразность: гармонию линий, математически-выверенную композицию, удачное цветовое решение и так далее и тому подобное. Прекрасный рисунок мертвого тела делает прекрасным и образ смерти. Подчеркиваю: образ смерти, но не саму смерть.
Все вышесказанное имеет прямое отношение и к заданному вопросу. Криминальные сводки повествуют о реальных людях, которые совершают реальные злодеяния, и жуткая непосредственность этих злодеяний нас ужасает. Киношный убийца, напротив, нас завораживает. Это художественный образ, который опосредован киноискусством, то есть его бытие иллюзорно, и мы испытываем настоящее наслаждение, наблюдая за тем, как на экране, эпизод за эпизодом, разворачивается внутренняя логика этого персонажа. Киношный убийца прекрасен в своей завершенности. Его цельность — предмет эстетики.
Высшая цель оправдывает убийства?Макиавелизм?