Ну, почему же? Был же ГКЧП. Нашлись еще коммунисты, которые не пожелали «поступиться принципами». Но они как-то сразу оказались в меньшинстве. Они это поняли и отступили. Кровопролития не произошло. И слава Богу.
Собственно говоря, ГКЧП и стал катализатором развала СССР и поводом для запрета КПСС.
Я не собираюсь отрицать тот факт, что за 40 лет безраздельного господства в Стране Советов Партия, как утверждают сталинисты, переродилась. Это неизбежно должно было произойти в создавшихся условиях. Как только членство в Партии стало давать некоторые привилегии, что было особенно ценно в условиях постоянного дефицита, в Партию устремились проходимцы всех мастей. Взяв на себя направляющую и контролирующую роль по отношению к государственной бюрократии, Партия сама превратилась в бюрократическую надстройку.
Сталинские чистки подчистили ряды Партии от «идейных» товарищей. Иметь собственное мнение в Партии, как и во всей стране, стало опасно. Главным чувством советских людей стало чувство «всеобщего одобрения» и «глубокого удовлетворения» руководящей деятельностью ЦК КПСС и «лично дорогого» [имярек]. Именно в таких условиях стало возможным изменение курса «группой товарищей», чье мнение выражал генеральный (первый) секретарь ЦК КПСС.
Если Сталину путем постоянных чисток удалось превратить КПСС в боевой авангард рабочего класса, где был этот «боевой авангард», когда Хрущев читал свой доклад на XX съезде КПСС? Конечно, в зале. И не один не выступил, даже не пикнул! Где были местные коммунисты в партийных ячейках, выходцы из рабочего класса, когда делегаты съезда передавали им содержание доклада Хрущева? Единогласно одобрили. Что-то я не слышал, чтобы хоть один коммунист вышел из Партии из-за несогласия с политикой Хрущева. Вот таким молчаливо сговорчивым оставил после себя «авангард рабочего класса» товарищ Сталин.
То же самое произошло и 30 лет спустя. Никто из коммунистов не выступил против Горбачева ни на съезде, когда он объявил Гласность и Перестройку, ни в партийных кругах. Хотя было с самого начала ясно, что свобода слова для КПСС страшнее атомной бомбы. Так и получилось. Джинн был выпущен из бутылки и мы вдруг узнали, что СССР вовсе не "дружбы народов надежный оплот".
Самым парадоксальным было то, что народ был за Горбачева, но против КПСС!
«Железный занавес» приоткрылся, и советские люди узнали правду. Правду о том, что им столько лет врали, будто живут они в самой счастливой стране. Если в 50-х они еще верили в грядущее торжество коммунизма, то к 80-м стало ясно, что светлого будущего для них не будет. Советская бюрократия построила «развитой социализм» для себя. Народу достался дефицит, очереди в магазинах, вечная проблема с жильем.
Но народ знал не всю правду. Главная правда состояла в том, что действующая экономическая модель проигрывает «миру капитала» на экономическом фронте, а также в научно-технических разработках. Мы уже давно превратились в вечно догоняющих, и никакие окрики сверху, Ускорение, Продовольственная программа, не могли помочь. А вот молодая партийная элита знала. Знали и в «соответствующих органах». Там, «наверху», понимали, что если и дальше так пойдет, то король окажется голым.
Вот так и получилось, по Ленину: низы не хотели, а верхи не могли жить по-старому.
ГКЧП показал, что за КПСС не стоит реальной силы, которая была готова ее защищать. Народ вышел на улицы, войска отказались народ разгонять, спецназ не пошел штурмовать Белый дом. А ведь все революции делаются в столицах. Не получилось в Москве, не откликнулись в Питере, отмолчались в стране. Бывшая партийно-хозяйственная бюрократическая верхушка нашла себе нового «хозяина» и пошла за ним.
Была, правда, еще одна попытка взять реванш в октябре 1993 года в Москве. Но с Верховным Советом поступили по-большевистски, как когда-то с Временным правительством.