Почему бойкот выборов лучше, чем голос не за Путина?

Этот ответ не мой, но не могу его сюда не вставить, потому что этот текст совпадает с моими мыслями. Итак, приветствуйте, ответ анонима с двача (не нужно предвзятостей).

Букв будет много. К сожалению, так нужно для полноценного вскрытия темы. Раскидаю в два поста. Милости прошу обсуждать и дополнять.

Многие, рассуждая о бойкоте, делают это эмоционально, либо исходя из оценочных суждений. Многие рассматривают его частные стороны, не пытаясь рассмотреть в общем. Все эти подходы неизбежно ведут к ошибочным выводам. Рассматривать бойкот и выборы следует целостно, понимая, что оба явления являются инструментами. И, говоря об инструментах, следует четко понимать, кто их использует, и каких целей может добиться каждый из использующих. Для этого мы сперва рассмотрим особенности структуры выборов, и сделаем о них вывод как об инструменте. Далее соотнесем цели сторон и возможности инструмента, чтобы можно было судить о полезности инструмента для всех интересантов. После чего сделаем вывод об этой полезности. И, в конце, рассмотрим бойкот. Строго, логично, аргументированно. Но с долей юмора.

Особенности структуры выборов будут рассмотрены через анализ кандидатов, и их электоральный потенциал. При этом, основного кандидата пропустим, не рассматривая за очевидностью, а электорально бесперспективный ноунейм мусор за безынтересностью.

1. Жирик. Рейтинг строго однозначный (менее психологических 10%), риторика правоконсервативная. Заявляет о готовности бороться за второе место. Т.е., даже не рассматривает себя как возможного победителя. Вывод: свое место (2-3) знает, и согласен с ним.

2. Груди Нин. В зависимости от площадки, рейтинг колеблется в широких пределах, официально так же строго однозначный. Риторика левоконсервативная. Народ от кандидата. Действительно делает все, чтобы народ бежал от него, и это при сильном левом запросе в обществе, особенно, в электорально активных и многочисленных стратах. Распугал умеренных леваков довольно радикальной программой с национализацией чего попало. Вероятно, заранее спроектирован с достаточным количеством компромата для коррекции рейтинга – аренда, сыновья, золото, вот это все. Окончательно себя проявил в интервью небезызвестного Дудя, где на вопрос об ошибках Пyтина, отвечал так, что ответ выглядел скорее умеренной похвалой, чем упреками, и не затронул ни единого реально острого момента. Тем не менее, его ЦА в интернетах распространена слабо, и даже формальной принадлежности к красным хватает, чтобы ее удовлетворить. Вывод: нужно быть действительно талантливым и лояльным власти, чтобы, будучи кандидатом от красных в России, уронить свой рейтинг ниже 10%.

3. Ксюшадь. Рейтинг мусорный. Риторика праволиберальная. Предположительно, имеет относительную свободу действий. Последняя могла быть предоставлена ей из-за репутации, обеспечивающей и мусорный рейтинг, и электоральную неопасность: пусть себе шумит, все равно выхлопом будут только шутки про дом 2. Совершает многие шаги, которые должен совершать настоящий оппозиционер, что не исправляет главную ошибку – на ее месте она сама. Скорее всего, привлечет больше готовых голосовать адресно против нее, чем адресно за. Вывод: не имеет значения, искренний она оппозиционер, или играет, ее репутация в широких слоях населения все усилия делит на десять, попутно поднимая явку.

4. Яблинский. Рейтинг стабильно на уровне плинтуса, заслуженный замыкающий. Что-то, претендующее на роль соцдема из своего Яблока, претендующего на роль партии. Электорально безопасен, потому что на него всем положить, он слишком тихий, и вообще приевшийся старикашка. Вывод: затычка для либдем-соцдемовского сокета.

Тут следует дать пояснения для основного понятия грядущих выборов – легитимности, дабы избежать путаницы. Легитимность это не про законность. Легитимность про ощущение. Это ощущение народом права власти на власть, и признание этого права. Права на управленческие решения, пусть непопулярные, но нужные. Это признание сродни выдаче права хирургу ампутировать конечность, когда это необходимо. Оно базируется на доверии профессионализму и надежности в отстаивании интересов граждан, делегировавших соответствующие функции. Если законность четко определена в критериях, например, количестве голосов, и жестко ограничена временными рамками мандата, то с легитимностью все сложнее. Законность может быть фальсифицирована, когда (не)легитимность можно только скрыть дезинформацией населения о его мнении. Легитимность способна быстро изменяться, и у нее, определенно, есть и градации, и нюансы. С утратой доверия народа, власть, оставаясь условно законной, перестает быть легитимной. Условность состоит в том, что народ является единственным источником власти, и формальная законность говорит исключительно о несовершенстве закона, не имеющего достаточно быстро действующего механизма по смене власти с утерей ею легитимности. Конфликт между легитимностью и законностью является причиной разных вариантов смены власти способами, не предусмотренными законом, вплоть до революций. Ответственной за такие события, безусловно, является власть, сопротивляющаяся воле народа, и его безусловному праву властные полномочия и предоставлять, и отбирать.

Вернемся к рассмотренной структуре выборов. Как можно видеть, кандидаты, перекрывая все 4 основных направления политического спектра, потенциально закрывают любой оппозиционный запрос. Вместе с тем, кандидаты электорально безопасны, воплощая отталкивающие для значительной части населения черты. Агрессивная милитаристская клоунада для к.1, проклятый совок, тянущий в темное прошлое для к.2, шлюха без мозгов для к.3, и какой-то там либераст сраный, тьфу на него для к.4 – отрицательные способы восприятия кандидатов являются яркими, для ЦА оппонентов отталкивающими, и вызывают ощутимое желание прийти на выборы, дабы проголосовать за кого-то другого. Скорее всего, такое положение срежиссировано, поскольку оно и очень хорошо отвечает вероятным целям власти, и легко предполагается, исходя из биографии кандидатов, и степени их связи с властью в тех или иных формах.

Итак, суть инструмента ясна: он способен на выдачу гарантированного результата (электоральная безопасность всех конкурентов основного кандидата), обеспечение высокой явки (перекрытие спектра + эффективно действующие эмоциональные мотивы голосовать и за, и против), и выявление основного направления в риторике для обещаний согласно условной ориентации кандидата на политическом компасе (перекрытие спектра).

Что получает власть, используя такой инструмент как выборы с их текущей структурой? Пролонгацию полномочий, ощущение своей легитимности у народа, данные о необходимой риторике и обещаниях. Исполнять их, впрочем, необязательно, в чем мы убеждаемся, сравнивая любой их набор у ЕР, и наблюдаемые реалии – не выполнено, практически, ничего.

Тождественны ли эти результаты целям власти? Думается, полностью.

Что получает избиратель, используя инструмент выборов? Ощущение легитимности, правильности политической ситуации, и те обещания, которые больше всего хотел бы услышать. Чего избиратель не получает, используя инструмент выборов? Движения в интересную ему сторону политической программы, изменения повестки, и возможности смены госуправленцев. Как видно, данный инструмент мало полезен для любых целей избирателя, кроме сохранения ситуации в ее нынешнем виде, и абсолютно не подходит избирателю протестному.

Еще раз: голосованием можно, в лучшем случае, изменить содержание обещаний. Участвуя в голосовании, гражданин выражает доверие и к системе выборов, и, опосредованно, к власти, их проводящей. Т.е., он подтверждает право власти оставаться властью, даже если он ею недоволен. Это механизм легитимации.

Что дает такой механизм как бойкот, когда его использует гражданин? Суть участия в бойкоте – это и выражение недоверия власти учитывать волю и базовое права народа, т.е. недоверия к выборам как таковым, и демонстрация отзыва властных полномочий. Такой отзыв поднимает вопрос о нелигитимности власти. Когда он поднят малозначительной группой, он неактуален. Когда он поднят преобладающей группой, неактуальна уже власть. Результат применения бойкота как инструмента – это не давление на власть, как думают многие. Это информация о количестве делигитимизирующих власть граждан, позволяющая всем гражданам вообще оценить текущую легитимность власти, и пересмотреть свое мнение по этому поводу. Вопрос о давлении поднимается только в результате осознания народом реального положения легитимности в случае, если она мала. Поэтому бойкот – это основной, в условиях жесткой регуляции СМИ, механизм изменения политической ситуации через информирования населения о его реальном мнении. Являясь базовым шагом, он всенепременно важен, ведь, без осознания существенной поддержки населения, протестно настроенные граждане не будут мотивированы консолидироваться и вести борьбу за свои права. Сломав схему 70/70, дающую примерно половину поддержки населения, и 70% легитимирующих граждан, оппозиция сможет четко поставить вопросы “Да кто за него вообще проголосовал? Те в сумме 30%?” или “Да кто вообще доверяет этим выборам? Те 40%, половину из которых согнали насильно?”.

Подытожим. Да, бойкот является довольно спорным инструментом. Но, к сожалению, сегодня он единственный, имеющий потенциал изменить политическую систему. Да, он подразумевает обострение. Но все предпосылки к его применению создала сама власть, не оставив населению менее радикальных методов претворить свою волю в жизнь. Да, его поддерживает не вся оппозиция. Но для диалога с этой частью я и пишу эту пасту. Господа, это наш лучший на сегодня инструмент, и мне тоже жаль это признавать. Если мы его не используем, это будет нашей ошибкой.