Откуда появилось утверждение о рабском менталитете русского народа?

Спойлер. А) Иерархический способ самоорганизации дает определенные общественные и персональные выгоды. Б) Данный текст представяет собой лонгрид.

"Рабский менталитет" - это, конечно, перебор, но я бы согласился с тем, что в культурах разных народов "зашит" один из двух способов самоорганизации: демократический или иерархический (элитарный). У нас, естественно, второй. Что такое иерархический способ самоорганизации? Это добровольное (иногда добровольность достигается через предварительное насилие) ограничение собственных прав в пользу условного суверена/ начальника/ правителя/ центральной власти. Благодаря такому самоограничению происходит концентрация властного ресурса в одних руках (на самом деле властный ресурс распределен по ниспадающей по всей управленческой пирамиде), что дает определенную общественную пользу.

Например, легкость сбора войска. Огромное количество сражений в средневековой Европе было проиграно вследствие того, что вассалы с дружиной не приехали/ перешли к другому суверену. В Московском царстве после 1500 года этих проблем не существовало. Цари могли собирать войско любого размера или, в случае поражения, выплатить контрибуцию любого размера. При этом царь мог заставить бояр снять серебро со своих жен и отправить в переплавку. Но бояре не жаловались, понимая, что такова плата за устойчивость системы.

Концентрация властного ресурса характерна не только для Московского царства, иерархическая самоорганизация была свойственно многим монархиям. Среди них два самых ярких примера - Османская империя и Бургундское герцогство. Позвольте несколько цитат из "Осени Средневековья" Хейзинги.

Сначала цитата общего характера.

"Ощущение власти еще не основывается исключительно на богатстве; ей придается более личный характер, и, стремясь получить признание, она вынуждена выставлять себя напоказ: таковы впечатляющие торжественные выходы лиц, облеченных властью, в сопровождении многочисленной свиты приверженцев, в блеске пышных одежд и дорогих украшений. Представление о том, что одни стоят выше других, неизменно питается живыми формами феодального, иерархического сознания: коленопреклоненным почтением и покорностью, церемониальными знаками уважения и пышным великолепием знати; все это заставляет воспринимать возвышение одних над другими как нечто абсолютно естественное и вполне справедливое".

Теперь конкретный пример.

"Карл Смелый (прим. - последний герцог Бургундии из династии Валуа) испытывал страсть к высокоторжественным церемониям. Старинную иллюзию относительно того, что государь самолично выслушивает и тут же разрешает жалобы и прошения малых сих, он облек в пышную, великолепную форму. Два-три раза в неделю, после полуденной трапезы, герцог приступал к публичной аудиенции, и каждый мог приблизиться к нему и вручить то или иное прошение. Все придворные неукоснительно должны были при этом присутствовать, и никто не отваживался уклониться от этой чести. Тщательно размещенные соответственно занимаемому ими рангу, восседали они по обе стороны от прохода, который вел к герцогскому высокому трону. Подле него находились два коленопреклоненных maistres des requestes [магистра прошений], audiencier [аудитор] и секретарь, которые читали и рассматривали прошения по высочайшему указанию герцога".

А вот как описывается встреча Бургундского герцога Филиппа (отца Карла) с дофином Людовиком, между прочим, его племянником.

"И тут он видит дофина, который, сопровождаемый герцогиней, покинул отведенные ему покои и, пересекая внутренний двор, приближается к нему, раскинув объятия. Тотчас же старый герцог обнажил голову, пал на колени и так поспешил далее. Герцогиня же крепко ухватила дофина, дабы не мог он сделать ни шагу навстречу. Тщетно пытается дофин справиться с герцогом, прилагая напрасные усилия, чтобы заставить его подняться с колен. Оба рыдают от волнения...

В течение всего времени, пока там гостил тот, кто вскоре, став королем, сделается злейшим врагом Бургундского дома, герцог изощрялся в истинно китайском подобострастии. Он называет себя и своего сына «de si meschans gens» ["такими злодеями"]; в свои шестьдесят лет с непокрытой головой стоит под дождем; он предлагает дофину все свои земли. «Celuy qui se humilie devant son plus grand, celuy accroist et multiplie son honneur envers soy-mesme, et de quoy la bonté mesme luy resplend et redonde en face» ["Кто уничижается перед старшим, тот возвышает и умножает собственную честь, и посему добрые его достоинства преизобильно сияют на его лике"]."

С нашей точки зрения это проявления сервильности, подобострастия или даже рабской натуры. Но в реальности мы видим пример иерархических отношений.

Теперь пару слов о пользе от иерархической самоорганизации. В свое время один советский полковник рассказывал мне как сделать карьеру в армии. Каждый выпущенный из училища лейтенантом вставал перед выбором: искать покровителя или отправляться в дальний гарнизон. Во втором случае гарантирована жизнь в собачьих условиях, пьянство, деградация. Дай бог дослужить до подполковника и получить квартиру в теплых краях. Но если у тебя есть сильный покровитель, он будет тащить тебя вверх, ты получишь майора на пять лет раньше сверстников, будешь служить в хорошем месте, возможно, станешь генералом. За это ты отказываешься от своей воли и полностью (даже если речь идет о незаконных действиях) прикрываешь тылы своего покровителя.

Не очень красивая история, зато надежная и работает. Современное общество во много строится по аналогичной схеме. Есть лидеры, которые занимают высокие посты, и поддерживающие их группы (пирамиды) интересантов. Я полагаю, это безальтернативная ситуация. Хотя, может, в далеком будущем все изменится.

Напоследок о "народе". Строго говоря, ни в одной стране нет народа как единой гомогенной сущности, а есть группы с разными традициями, интересами и привычками. В российской реальности к этому следует добавить огромную территорию, большинство жителей которой отлучены от хорошего образования, заработка, санитарных норм, культурных институтов и т.д. Для них естественный способ выжить - объединение ресурса с более богатыми, а лучше - столичными регионами. Это простой контракт: сверхлояльность в обмен на гарантию, что в случае коллапса власть придет на помощь. Именно поэтому провинция является главным столпом и поставщиком идеологии вертикали, тогда как население богатых столичных городов тяготеет к демократии.

Формально такой расклад также выглядит не очень красиво, но альтернативы нет. Власть не может обеспечить быстрое процветание депрессивных регионов (а их большинство), не может развивать отдельно взятые регионы, не вызвав социальное недовольство у соседей. А у депрессивных регионов нет своего ресурса, чтобы улучшить свои экономические показатели.

Наконец, есть еще один фактор, способствующий сохранению элитарной модели организации общества, - потребность в ощущении безопасности. Когда власть предлагает игру "кругом враги", общество охотно откликается. Причем драйвером, как ни странно, является общество, которое нуждается в острых переживаниях, самоактуализации через ощущение внешней опасности. Наличие же врага/ чужого/ другого около границ дает ощущение моральной определенности. Большинство людей не способно интерпретировать обстоятельства жизни; это их напрягает, злит, делает агрессивными. Им хочется ясной, четкой и главное простой системы ценностей без всяких апорий и двусмысленностей. Так складывается контракт "четкость оптики в обмен на гражданские свободы".

Все это в разной степени характерно и для других стран.

Позвольте не делать вывода. Единственно, что я бы хотел сказать: я не являюсь апологетом элитарной системы или ее адвокатом. Я просто попытался представить ситуацию так, как она есть.