Почему нужно по-разному смотреть на работу признанного и ар брют художника?

По большому счету, это вопрос из категории вопросов "почему мне нужно что-либо знать об Х". То есть, почему контексты учитываются в принципе.

В народном рабоче-крестьянском искусствознании есть тенденция пытаться воспринимать работу "как она есть" – главным образом, в рамках стратегии по защите натуралистической живописи ото всякого богомерзкого авангарда, куда заодно записывается и ар брют, если только это не Пиросмани. Иными словами, все важные аспекты работы должны считываться с самой работы, а все остальное это ненужная информация, и философскую базу, де, можно подвести подо что угодно.

Проблема в том, что это ни хрена не работает так на практике.

Нам всегда интересно, кто это и что это. Именно поэтому мы читаем все эти таблички в музеях, пытаясь выяснить, а не знакомое ли там имя. Именно поэтому мы знаем, что вон тот младенец среди скота – это Христос, а видя бюст какого-то бородатого грека, по-разному реагируем в зависимости от того, Геркал это или Гомер. Наконец, именно поэтому мы всегда помним, что индийская живопись – из Индии, а японская – из Японии. А не наоборот.

Контекст неизбежен. И если мы уже неизбежно принимаем в расчет то, что работа создана каким-нибудь человеком, то после этого нельзя не принимать в расчет то, что человек этот был, допустим, глухонемым.

Более того – изолированность ар брюта ото всей остальной визуальной культуры именно что позволяет взглянуть на него как на более самостоятельное явление именно в том случае, когда мы помним, что это – ар брют. О Рубенце трудно говорить, не поминая о Рафаэле, о Рафаэле невозможно говорить, не поминая о Микеланджело. Говоря о Кастле, можно говорить только о Кастле. Ну и кроме того, ар брют неизбежно демонстрирует свою дистанцию от мира искусства в случае их неожиданного пересечения. 

Формальному анализу, при этом, ничто разумеется не препятствует – любое изображение можно рассматривать как текст, и в таком методе все они до некоторой степени уравниваются безотносительно чьих-либо биографий.

В заключение я наверное не удержусь и воткну сюда свой довольно старый обожания Лобанова стих:

сталин стреляет лес
винтовкой наперевес

становится за насос
вывернутый матрос

крякнул сказал пришел
двухзатворная
хорошо