СОБЛАЗН И СВОБОДА
Истинный Либерал знает, что такое соблазн. Соблазн по-либеральски и по латыни – это скандал, а скандал, опять-таки с латыни, – это дощечка, которая поддерживает крышку западни. Третий день в сейфе Либерала лежал этот соблазн – неучтенная стопка денег крупными купюрами. Внушительная стопка денег с внушительными купюрами… Либерал как казначей со стажем прекрасно знал, что неучтенных денег не бывает, тем более бесхозных, поэтому просто отложил эти случайно обнаруженные деньги в свой сейф до лучших времен, прикрыл их рекламной газеткой, чтобы в глаза не бросались всякий раз, когда сейф открывался, и сделал вид, что позабыл про них. На третью ночь после закладки денег в сейф, когда все в доме угомонились, и наступила тишина, в спальной комнате Либерала объявился Соблазнитель. Причем, в мужском обличье он показался всего на несколько секунд, как бы обозначился, засветился и тут же принял облик Лауры со всеми необходимыми для очрования атрибутами. Лаура бросила пытливый взгляд из дальнего угла спальни на кровать, в которой пребывал Либерал, проплыла к стоящему рядом креслу и мягко с изяществом погрузилась в него. Либерал сразу догадался, что это Лаура и понял, чего она хотела. Лаура прочитала его мысли и помрачнела ликом, вновь обретя облик импозантного мужчины. После непродолжительного молчания Соблазнитель шестым дьявольским чувством понял, что разговоры с Либералом вести смысла не было и растаял в ночи, но через мгновение снова возник Коньком-Горбунком – топнул передними копытами по дубовому полу, фыркнул и мотнул мордой вверх-вниз, как бы приглашая Либерала занять место в седле. Изумленный Либерал взгромоздился на необычное животное из детства («А я думал, ты только в сказке живешь».), и они помчались по миру: миновали «Монте-Карло и Варну», попили коньяку за счет конька, и, наконец, вновь приземлились в кабинете Либерала.
Как только копыта скакуна коснулись паркета, он снова превратился в Соблазнителя. «Ты, конечно же, знаешь, мой свободолюбивый друг, что, как говорят в народе: деньги - к деньгам…», - проговорил блистательный спутник Либерала. Серьезный политик не стал возражать и молча ожидал продолжения спича своего ночного гостя, пытливо глядя в его глаза. «Та стопка денег, которая лежит в твоем сейфе, не закончится никогда, пока ты будешь со мной. Тебе всего лишь надо быть свободным и демонстрировать это всем и всегда. Говорить, то, что думаешь, делать то, что захочешь. Ты всегда должен быть «против». Против всего и вся! Даже тогда, когда власть предержащие будут хотеть иного. То есть тебе надо всего лишь быть Либералом». Соблазнитель сделал паузу в потоке невозмутимо спокойной речи, давая возможность своему собеседнику высказаться или задать вопросы. «Но как можно постоянно идти против сильных мира сего и оставаться всегда свободным?» - наконец, с удивлением прервал свое молчание Либерал. «Это главное условие нашего с тобой договора. Решать тебе», - мягко, но, не желая далее выслушивать возможные возражения, решительно поставил точку, заявивший себя уже хозяином положения, визитер. Оглушительная тишина ночи сменилась не менее громкой и стремительной чередой, удивительно быстро сменяющих друг друга бурных и насыщенных дней свободной жизни. Либерал ликовал. Через совсем небольшой промежуток времени на последних полосах всех либеральных газет появилось сообщение о безвременной кончине известного в широких кругах Либерала. На надгробном камне его была выбита эпитафия: «Он не умел быть свободным». Далее через равные промежутки времени, ночью, у могилы Либерала появлялась фигура мужчины импозантного вида. Наутро неизменно на могиле лежал букет белых лилий.
Ведите себя прилично,вот вам и свобода!
То чувство, когда в безынициативно-несамастоятельно-индифферентном человеке увидел себя
По факту мы видим вседозволенность только власть имущих и приближенных к гос. кормушке