Куда, согласно христианству, после смерти попадет человек, например, представитель неконтактного африканского племени, никогда не слышавший об Иисусе?

Задавая такие вопросы, всегда стоит уточнять, о какой именно части христианства идёт речь. Это – самая многочисленная религия в мире, последователи которой разделены между десятками разныx церквей, традиций, движений и отдельных учений. Причём внутри каждого из них есть свои консерваторы и реформисты, более образованные и менее образованные последователи, богословы, мистики и рядовые верующие. И по такому вопросу, одновременно важного, но и очень специфическому, они все придерживаются разных мнений.

Если смотреть на проблему на протяжении истории, то ответ на вопрос будет, скорее, пессимистичным: для первых христиан спасение от ада заключалось в причастности к жертве Иисуса Христа, достигаемую принадлежностью к Церкви и соответствующим поведением. Важно понимать, что для большинства языческих культур, среди которых христианство распространялось, а также для иудаизма, мрачная загробная судьба – это норма. И Тартар, и иудейский шеол описываются как места мрачные и тоскливые даже для тех, кто не заслужил в них какого-то особого наказания. В таком контексте христианство выглядело как исключение, нарушение привычного закона. Но такое исключение, естественно, нужно было заслужить особым образом, недоступным для большинства. Ад воспринимался как «стандартная» посмертная судьба, и попадал ли туда человек в силу собственного плохого поведения или просто по причине незнания – не так важно.

Позже это мнение подкреплялось ещё и тем, что в Средние Века вопрос о людях, которые про христианство не знали, вообще не ставился. С точки зрения европейцев весь мир либо был охвачен той или иной Церковью, либо активно отрицал её учение, как мусульмане или евреи. Например, у Данте в «Божественной комедии» все люди, появившиеся до христианства, в том числе и великие философы, к которым сам Данте относится с большим уважением, находятся в Аду, хотя и в его наименее неприятной части. В целом такое отношение к вопросу сохранялось и в Новое время: Рай позиционировался как исключение, а не правило, и, соответственно, незнание оказывалось лишь малозначительной деталью. До сих пор подобное отношение распространено среди многих церквей. Стоит упомянуть, что рядовые служители часто предпочитают воздерживаться от категорических суждений, утверждая, что лишь Бог выносит окончательное решение в каждом конкретном случае. Но в том, что касается теоретического богословия, подход, в конечном итоге, прост: Церковь в христианстве – не организация людей, а мистическое тело Христа, вне которого спасение невозможно, вне зависимости от того, с чем связано такое положение. К такому подходу склоняется, в частности, и Русская Православная Церковь, хотя важно подчеркнуть, что никакого официального и окончательного ответа по поводу именно неконтактных племён и подобных ситуаций не было.

Однако стоит заметить, что Римская Католическая Церковь, а также ряд протестантских деноминаций исповедуют иной взгляд. Ярким примером этого является концепция немецкого католического богослова Карла Ранера об «анонимном христианине», поддержанная Вторым Ватиканским Собором (1962-1965). Ранер предполагал, что человек, который живёт в соответствии с собственной совестью, но при этом не имеет возможности присоединиться к Церкви, например, буддийский монах из Тибета, может заслужить спасение. Ранер, однако, подчёркивает, что это не отменяет надобность в Церкви, как в средстве полного, а не частичного общения с Богом и спасения.