Кто из современных российских и зарубежных актеров использует систему Станиславского, а кто биомеханику Мейерхольда?

Если отказаться от соблазнительных, но уводящих от реальной сути дела упрощений и попытаться ответить на поставленный вопрос, то последний окажется хотя и не бессмысленным, но парадоксальным образом ложным.

Противопоставление системы Станиславского и биомеханики Мейерхольда достаточно часто воспринимается как нечто очевидное, однако в контексте современного театра оно почти полностью утратило свою содержательность. Однако вопреки определенным консервативным мнениям это произошло не потому, что современный театр отличает некий демонизированный «постмодернистский» или «постдраматический» характер, заставляющий «деконструировать», «множить симулякры», «иронизировать», «раскалывать целое» и т.д., но в силу особенностей исторического становления театра как искусства.

Вероятно, никогда еще в истории театра структура спектакля не была настолько сложной как теперь. В формировании этой структуры наравне с Константином Станиславским и Всеволодом Мейерхольдом участвовали и Эдвард Гордон Крэг, и Антонен Арто, и Бертольт Брехт, и Ежи Гротовский, и целый ряд других влиятельных фигур театральной теории и практики, чьи эстетические идеи, к слову, зачастую вступали в явный конфликт друг с другом.

Такая генеалогия и актуальная конфигурация современного спектакля предъявляют вполне конкретные требования ко всем участникам театрального процесса и прежде всего – к актеру. А именно – актер должен быть подготовлен к тому, что теперь его сценическое существование может требовать от него использования совершенно разных аспектов его психофизики, что вовсе не обязательно означает работу по той или иной системе. Следует понимать, что вне учебного процесса или узкоспециализированной театральной лаборатории последовательное использование какой-либо системы не является целью работы актера. И в этом плане система Станиславского и биомеханика в непосредственной театральной практике не столько противопоставляются друг другу, сколько друг друга дополняют.

Безусловно, в силу институциональных традиций российский актер – это, прежде всего, актер, тяготеющий к психологическому построению роли, и влияние системы Станиславского здесь более чем очевидно. Вместе с тем безусловно и то, что биомеханика оказала существенное влияние на современные актерские тренинги как в России, так и в Европе. И все же для современного драматического актера вопрос заключается не в выборе между той или иной системой, но в том, какие элементы различных систем и их комбинации могут быть наиболее эффективны для решения конкретной эстетической задачи.