Пока мы видим декларацию, которая полна замечательных намерений, но, если мы посмотрим на конкретные меры, то увидим, что в лучшем случае у нас идет откат на уровень 2013-2015-х гг. То есть это, конечно, неплохо, но для прорыва маловато. Грубо говоря, это не шаг — это занесенная для шага нога, потому что даже вопрос о мирном договоре снесен на будущее. В чем-то это правильно — Корейская война имела больше участников, чем Север и Юг, и двусторонний мирный договор действительно по ряду причин маловозможен. Юг считает свой территорией весь полуостров, и, если «натягивать сову на глобус», то взгляд Сеула на Пхеньян напоминает взгляд Киева на Донецк. Как вы сами понимаете, договор между Севером и Югом как между двумя равными сторонами невозможен, если Мун его подпишет, то оппозиция устроит ему совсем райскую жизнь. Кроме того, Америка и Китай принимали участие в войне, хотя не совсем под своим флагом. США воевали под флагом ООН, вместо Китая официально воевала не армия, а добровольцы. Но, тем не менее, так как их подписи были на соглашении 1953 года, теоретически в новом документе они тоже должны стоять. Тут проблема, в основном, в том, что в свое время сеульский режим был куда одиознее, чем современный ему северокорейский, и хотел продолжать войну до победного конца, поэтому южнокорейский представитель свою подпись не поставил.
Что касается конкретных действий, то, как это я уже сказал, это хорошие предварительные шаги, однако на самом деле все это уже не раз проговаривалось, просто сейчас это озвучили первые лица, хотя на самом деле, чтобы отвести войска, прекратить пропагандистское вещание, можно было и не собирать саммит. И здесь мы посмотрим на то, как будет развиваться ситуация дальше, потому что есть для меня несколько маркеров, которые это покажут.
Сначала о маркерах общих, даже не региональных, политических. Во-первых, это американо-китайское обострение отношений, потому что оно, естественно, сыграет свою роль в треугольнике Вашингтон-Пекин-Пхеньян. Во-вторых, это судьба иранской ядерной сделки, которая, естественно, покажет, насколько Америка выполняет свои обещания, если почему-то она начинает считать, что мы где-то что-то там недостаточно удачно для себя подписали. Надо отметить, что тезис: «А нам плевать, что подписал предыдущий президент, у нас изменилась государственная политика, извольте играть по новым правилам» — это звучало на Корейском полуострове не со стороны КНДР, а со стороны Южной Кореи и США.
Саммит Кима и Трампа, если он будет, если они на нем не поссорятся, — тоже важная дата, потому что в политическом смысле возможности Сеула, даже если бы Мун действительно так хотел сближения, как он об этом говорит, все равно ограничены Вашингтоном. Если Мун вдруг вздумает отказаться от соглашения, то у Трампа есть масса возможностей резко натянуть поводок. Наконец, есть еще одно событие, о котором у нас не упоминают — это выборы в местные органы власти 13 июня. Они очень важны для Муна, и во многом именно в их преддверии он начал максимально выжимать межкорейскую карту. Поэтому тут даже не так важно, насколько удачно они для Муна пройдут. Возможно, если Мун больше популист, чем сторонник межкорейского сближения, то после того, как его настоящая цель будет выполнена, межкорейская тематика сильно сдуется. И вот под влиянием этих факторов мы будем смотреть, как дальше будут развиваться отношения стран. Если вы обратили внимание, даже на саммите все реально важные вопросы снесли на потом. О денуклиаризации упомянули пару раз, но не более того, ограничившись по сути формальными заявлениями. Про экономическое сотрудничество толком ничего не сказали, сказали про воссоединение железных дорог, но на самом деле железные дороги еще в 2007 году соединили. Речь идет скорее про восстановление сообщения.
Проблема в чем — снятие международный санкций не является делом Муна, а односторонние санкции он пока не снял. Я всегда помню про одну важную деталь: дело в том, что у Муна в рукаве всегда есть несколько важных карт, но для того, чтобы их разыграть, ему требуется или достаточное количество ресурсов, чтобы выдержать серьезную драку за эти карты, или быть искренним сторонником межкорейского сближения. Но я не говорю сейчас про идею упразднить органы, которые управляют Севером или отменить законы о национальной безопасности — это будет даже для нынешнего времени слишком. Но есть очень жесткие антисеверокорейские санкции от 24 мая 2010 года. Эти санкции были введены после того, как, согласно официальной версии, невидимая северокорейская подводная лодка с торпедой утопила южнокорейский корвет. К официальной версии было очень много претензий, и, если помните, тогда Дмитрий Медведев отправил группу российских экспертов, которые написали отчет, и этот отчет был засекречен. Если то, что я слышу про этот отчет, — правда,то там написано, что корвет погиб не от северокорейской подлодки, а из-за несчастного случая. Они сели на мель, зацепили винтом рыбацкую сеть, которая им принесла старую мину. Именно поэтому, например, никто не видел следов торпеды. Если Мун попросит у нас эти документы — их рассекретят. Это позволит ему убить двух зайцев. Во-первых, он сможет заявить, что, раз этот был несчастный случай, то санкции не имеют смысла, так как КНДР не виновата. Во-вторых, таким образом он может дополнительно ударить по своим врагам среди военных и спецслужбистов, поскольку заявляется, что они пошли на фальсификацию. Но, как вы видели, к этой теме они даже не подступались. Она вызовет слишком сильное внутриполитическое бурление.
В общем, красивых фоточек и пафоса там было больше, чем результатов. Обратите внимание, южнокорейцы прекрасно организовали пиар-кампанию, когда привлекли рекордное количество журналистов, но при этом все внимание было переключено не на результаты, а на фотки, шутки, растыканные по всему пространству саммита символы: «Вот мы сейчас вдвоем символически посадим сосну и польем ее водой из двух рек — одна на Севере, другая на Юге». Все обсуждают именно это, а не то, почему обе стороны не договорились. Если бы в Корее традиционно не боялись кошек, то было бы селфи с котиком.