Вы знаете, русская литература всегда отличалась высокой степенью метафизичности. Причем это, как ни странно, наследие еще средневековое. Наша литература даже в средневековье была, с одной стороны, более пуристской — она почти не знала светских жанров, в том числе и жанра романа. А с другой стороны, она говорила всегда о главном. И вот эта линия, собственно говоря, и определила наш золотой век в литературе. Странным образом, эта линия шла и в советское время –– она ощущалась. Но в 90-е годы что-то просело. И я очень рад, что русская литература возвращает свои качества и становится снова метафизической и глубокой.