Хоронить культуру и искусство стали очень давно. Вообще в самом желании похоронить такие крупные абстрактные понятия наблюдается специфическое желание стать последним свидетелем "Золотого века", что, согласитесь, немного льстит человеческому Эго.
Можно, разумеется, начать отвечать на вопрос, начиная рассуждения о феномене декаданса в эпоху позднего Рима, когда такие опасения уже высказывались, но я бы советовал обратиться к Новому времени. В XIX веке культуру и искусство хоронил философ Николай Данилевский, усматривавший в распространении западно-европейского представления о жизни смерть культурного разнообразия. По своему похороны культуры и искусства продолжали немецкие философы Освальд Шпенглер и Мартин Хайдеггер. XX столетие вообще развивалось весьма специфично - появление авангарда рассматривали и как знак того, что именно сейчас и будет твориться подлинная культура, и как знак того, что культура на этом и закончится. Постмодернизм хотел закрыть тему смерти культуры и искусства, но ему это сделать не удалось. Люди всё равно выражают опасения, что, либо уже ничего нет, либо скоро уже ничего не будет.
Мы привыкли мыслить культуру и искусство сквозь призму понятия "новое", хотя такая одержимость новизной была не всегда. Появилась она, как это несложно догадаться, именно в Новое время. Сейчас, когда мы устали от этого Нового времени, сказавшего нам, что окружающую действительность можно и нужно менять, что нет никакого Божественного провидения и других форм метафизической предопределённости, нам хочется закончить эту славную эпоху экспериментов. Эксперименты были разные. Были эксперименты научные, были и социальные. Были разные открытия в результате этих экспериментов: были законы физики, географические открытия и теория эволюции, но были также и такие вещи, как ГУЛАГ и Освенцим.
Вероятность есть, как и вероятность того, что когда-то нас уже не будет волновать этот вопрос, а в в понятия культуры и искусства мы будем вкладывать какой-то иной смысл. Пока мы зависим от категории "нового", то, разумеется, вопрос так и останется открытым. К сожалению, эти похороны культуры и искусства уже очень сильно протяжены во времени и очень фундаментально сами стали тканью социокультурного мира, так что вполне возможно, что культурное пространство будет развиваться дальше через механизм собственных же похорон.