Некоторые знакомые Достоевского живо интересовались Америкой, некоторые там бывали, но сам Достоевский предпочел в своем творчестве сделать Америку символом неизвестности, пустоты, чем-то вроде той области на старых картах, где писали «здесь львы». То, что происходило там и доносилось до него из газет, его настораживало; то, что туда стремились отправиться, — расстраивало и пугало.
Исследовательница Достоевского Людмила Сараскина пишет: «Америка в глазах Достоевского и его героев — это terra incognita, место далекое, глухое, чуждое и непонятное, земля неизвестная и неизведанная. Достоевский часто употребляет выражение: „открыли Америку“ в значении „изобрели колесо“, но ни одного географического названия, ни одного имени и почти никаких культурных, исторических реалий, связанных с Америкой, не встретим мы на всем пространстве сочинений писателя».
Одновременно побег в Америку, по Достоевскому, — это малодушие, бегство от русской действительности к мифическому либеральному идеалу и нежелание что-то изменить. Это вообще возможность временно выпасть из «дела»: перед тем как разочароваться в революции (которой Достоевский отнюдь не сочувствует), студент Шатов из «Бесов» проводит долгое время в Америке, где влачит довольно жалкую жизнь; ну, и кончается все это для Шатова плохо. Убежать в Америку мечтает в «Подростке» Долгоруков; об Америке бредит в горячке Раскольников. Убежать в Америку значит затеряться, начать новую жизнь.
К Свидригайлову это не относится. Для Свидригайлова все кончено. Его «отъезд в Америку» — это самоубийство; «самое радикальное, бесповоротное бегство в небытие», как пишет Сараскина. С тем же успехом Свидригайлов мог отправиться в Тартар или Вальгаллу — но Достоевский сделал все гораздо интереснее и в то же время тоскливее и страшнее.