Сразу договоримся, что никакого менталитета у большой общности людей (народность, нация aka этнос) не существует. Менталитет есть у человека, который формируется в семье и в близком круге общения, на фоне политической, экономической и исторической ситуации. Не зря говорят, что характер человека формируется за 100 лет до его рождения. Поэтому будем говорить не о «советском менталитете», а о «менталитете советского человека».
Менталитетов было много. Советские люди 30-х, 60-х и 80-х отличались друг от друга. Люди 30-х были космополитами — верили, что они двигатель мировой революции и закрывали глаза на тот факт, что их сограждан массово кидают в топку этой самой революции. Люди 60-х свято верили, что живут в лучшей стране на свете, которая победила фашизм, запустила человека в космос, освоила казахскую целину и узбекскую пустыню и увидит на своём веку коммунизм. Здесь советую почитать хорошую книгу «Мир советского человека».
Накануне столетия ВЛКСМ прочитал много воспоминаний комсомольцев 80-х. Они почти в один голос утверждают, что уже не верили ни в коммунизм, ни в социализм, а с условными плакатами «Свободу Анджеле Дэвис» ходили из-под палки. Поэтому не стоит обвинять Горбачёва в развале СССР — союз умирал ещё до его прихода.
На мой взгляд, главная черта советского человека — искренность и доверчивость. Без этих черт не могли существовать ни советская пропаганда, ни диссидентское движение. Пока одни верили в «миллион пудов» и «догоним и перегоним Америку», другие определяли «своего» человека от «чужого» именно по уровню искренности. Чтобы уйти в подполье, кандидат должен был убедить в своей честности нескольких тёртых калачей. И это был самый сложный экзамен — ведь искренность подделать невозможно. (Домашнее задание: попробуйте скопировать Валерию Новодворскую.) После развала СССР эти качества стали предметом споров и обсуждений на тему «почему русские не улыбаются».
Менталитет советского человека умирал частями, но до сих пор не исчез. Август 1991, октябрь 1993, первая чеченская, переизбрание Ельцина, август 1998 — каждое из этих событий отбирало у нас всё больше «совков» (не в физическом смысле), и не понятно, что должно случиться, чтобы исчез последний носитель этого менталитета.
