«Посем же приидоша окояннии тии демони воднии многое множество...»: видения в русской литературе XVII века

Сегодня мы поговорим об одном из интереснейших жанров литературы XVII века — видениях. Согласно одному из определений, видение — это легендарно-повествовательный жанр средневековой литературы с явным публицистическим уклоном, в котором проявлялось и выражалось общение человека с трансцендентным миром [4, с. 38]. Можно ли увидеть невидимое? Средневековые видения загробного мира отвечают на этот вопрос утвердительно: невидимое зримо и доступно описанию [2, с. 119].

На первый взгляд кажется, что объектом художественного изображения видений является не реальная действительность, а потусторонний мир. Однако силы потустороннего мира интересуют составителей видений не сами по себе и не как художественная самоцель, а как средство для изображения реальных общественных отношений [4, с. 38–39]. В частности видение призвано установить участие божественных или инфернальных (дьявольских) сил в решении земных проблем, раскрыть «истинный», сакраментальный смысл события, который невозможно постичь «рациональным» путём. Не случайно видения традиционно использовались в полемических — религиозных или политических — целях. Видение позволяет, таким образом, проникнуть в тайну общественных настроений той или иной эпохи, вскрыть их внутренние психологические основы. Важно понимать: когда историк исследует видение, его интересует не то, видел ли автор или его информант на самом деле чертей, кикимор, Богородицу (нужное подчеркнуть), а для чего всё это было описано.

Сюжет большинства видений состоит из одних и тех же структурных частей: 1) молитва или раздумье видящего, после чего он обычно впадает «в тонок сон»; 2) появление чудесных сил, которые, сообщая визионеру «откровение», разрешают какой-либо вопрос или призывают к действию; 3) испуг видящего; 4) смысл «откровения»; 5) приказание о проповеди «откровения» среди народа [4, с. 60]. Кстати, эта стереотипная форма, которую принимали видения у разных авторов, по мнению медиевиста А.Я. Гуревича, не позволяет считать их чисто литературным произведением в современном понимании [1, с. 11].

Что же могут сообщить нам видения русской литературы XVII века?

Самое очевидное: отличительной чертой XVII в. является поиск людьми путей к спасению души. Кажется, что жизнь после смерти заботит их куда больше, чем земная. В свою очередь, постоянные размышления о спасении привели к тому, что неземное (в частности, образы Бога, Богоматери, святых) приобретает в видениях очень ясные черты, становится видимым и осязаемым. Например, отец духовный представляется своеобразной проекцией Отца Небесного.

Во-вторых, через призму ирреального мы видим реальные проблемы в религиозной сфере, волновавшие людей XVII века: пьянство в монастырях, неточность исполнения обрядов. В особую категорию можно выделить старообрядческие видения, авторы которых призывают отказаться от реформ.

Большое внимание в текстах видений уделяется времени. Но, несмотря на то, что авторы иногда указывают точную дату событий, в целом хронология повестей носит условный, «сказочный» характер. Например, книжники часто используют фольклорные мотивы, связанные с цифрой 3.

Кроме фольклорных мотивов, мы можем наблюдать проявления так называемой народной религиозности. Одновременно со стремлением к спасению человек XVII в. верит в кикимору и помощь волхвов. «Христианская вера в её практических формах, в житейском понимании и применении была сложной и многообразной системой представлений и убеждений, которая органически соединяла элементы официальной доктрины и архаического сознания, церковную обрядовость и традиционные обычаи» [5, с. 282].

Наконец, мы видим, что авторы XVII в. используют в качестве основы своих произведений самые разные источники — от Евангелия до фольклора и до древнегреческой мифологии.

Таким образом, даже в самом «нереалистичном» произведении литературы позднего Средневековья – раннего Нового времени можно найти массу реалистичных деталей. 

А ещё тексты видений увлекательно читать. Вот мои любимые, рекомендую всем:

«Своеручная хартия преподобного Елеазара Анзерского о бывших ему видениях и откровениях». Елеазар — один из наиболее почитаемых на Русском Севере местных святых, основатель Анзерского скита, иконописец, резчик по дереву, собиратель скитской библиотеки. Его «Хартия» была написана в 1636-1638 гг. и представляет собой автобиографическое описание событий и видений, связанных с основанием Анзерского скита и строительством в нем церквей.

«Повесть душеполезна Никодима типикариса соловецкого о некоем иноке». Это легендарно-нравоучительное произведение середины XVII в., в котором повествуется о судьбе безымянного инока Троице-Сергиева монастыря, долгие годы предававшегося пьянству и другим грехам, но после мучений бесами, загробного видения и путешествия по святым местам покаявшегося и получившего прощение. События повести приурочены к 1638 г. и излагаются от лица самого героя, который, как сообщается в начале произведения, поведал свою историю типикарису (т. е. уставщику) Соловецкого монастыря старцу Никодиму, а тот в свою очередь пересказал её неизвестному автору.

«Повесть о бесноватой жене Соломонии». Автором этой повести является некто поп Иаков из Великого Устюга, создана она была в 1670-е годы. Совершенно выдающийся текст, не экранизированный любителями дарк-фэнтези и ужасов, видимо, только по трагической случайности. 

***

Литература: