«Сходства и расхождения в их трактовке можно найти, сопоставив, например, функции общения и поэтическую в „Тезисах Пражского лингвистического кружка“ 1929 года, функции выражения и коммуникации у К. Фосслера, репрезентативную, апеллятивную и экспрессивную функции у К. Бюлера, функцию средства воздействия у А. Марти, шесть базисных функций речевой коммуникации (референтивная, эмотивная, конативная, поэтическая, метаязыковая, фатическая) у Р. Якобсона, функции концептуальную, оценочно-коммуникативную и текстовую М.А.К. Хэллидея. А.А. Леонтьев разграничивает общие функции языка и функции речи как факультативны признаки речевой ситуации, среди них — экспрессивная, эстетическая, компрессивная и др. Исходя из общественной значимости языка, „Лингвистический энциклопедический словарь“ 1990 года главнейшими базовыми функциями языка считает коммуникативную и когнитивную, дополняя их эмоциональной и метаязыковой» [Золотова Г.А. и др. Коммуникативная грамматика, 2004, с. 398].
А всё дело в том, что при рассуждении о функциях языка (и иногда отдельно от него функциях речи) каждый автор исходит из своих представлений о языке. Интересно, однако, что в рассуждениях лингвистов о функциях языка я не встречал даже упоминания Л.С. Выготского (язык — для организации собственного поведения и поведения других) и С.Л. Рубинштейна (язык — для абстрактного, отвлечённого мышления). А ведь их точки зрения тоже всецело связаны с их взглядами на язык и его место в сознании.