Что можно сделать, чтобы защитить малые языки (карельский, вепсский, орокский) от вымирания?

Для начала нужно определиться, зачем вообще нам нужен язык. И ответ тут, если отбросить всю высокопарную чепуху, таков — это передача информации. Если смотреть прагматически, то человеку незачем знать другой язык, если нет на то острой необходимости. Необходимость может быть различным образом мотивирована, но суть от этого не меняется. Если все вокруг говорят на каком-то большом языке типа того же русского, то и смысл сохранять малый язык у человека теряется — он не будет говорить на нём просто потому что это в первую очередь экономически нецелесообразно. Как этого постараться избежать? Это достаточно сложный вопрос. В той же Карелии, например, язык пытаются сберечь путём создания детских садов — языковых гнёзд, где дети говорят только по-карельски. Это хороший и в достаточной мере эффективный метод, но не очень понятно, что дети будут делать с языком, когда вырастут.

Дом карельского языка в Ведлоозере
Методы изгнания крупного языка из регионов и замещение его локальным мы даже рассматривать не будем — такое уже приводило к куче вооружённых конфликтов как холодных, так и горячих.
Язык, помимо того, что он существует, должен обладать определённым престижем. То есть его знание должно давать какие-то привилегии в обществе. А ещё существует проблема контента и его подачи. Конкурировать с большим языком, на котором создавался целый пласт известной по всему миру литературы, музыки, кинематографа и прочих значимых культурных достижений, невероятно сложно. Но можно, придав, скажем, тому же карельскому языку статус культурного языка определённой территории, языка карельских сказок, загадочного языка карельских рунопевцев, которые играли на гуслях и пели про волшебную мельницу сампо. При этом можно стимулировать бизнес называть продукцию из Карелии на карельском.

Karjalan jiämaido — карельское мороженое.
Однако и тут нужно совершить несколько жертв. Тот же карельский язык состоит из трёх достаточно далеко стоящих друг от друга диалектов. И для того, чтобы сформировать именно хоть какое-то единство для маркетинговой компании по продвижению того же карельского языка, нужно один из диалектов, скажем, ливвиковский, как наиболее распространённый, поставить выше остальных и создать нормальные учебники по его изучению, пожертвовав двумя другими. Вторая жертва — это латинский алфавит. Сейчас карельский язык не имеет статуса официального языка Карелии в том числе и потому, что его нынешняя письменность строится на латинице, что противоречит федеральному законодательству. И тут нужно либо менять законодательство, что сопряжено с нереальной бюрократией, либо менять алфавит на кириллицу, что, удивительнейшим образом, гораздо легче, и, самое главное, не противоречит истории карельской письменности.

Берестяная грамота №292 — древнейшая из известных нам надпись на карельском языке
Но есть ещё одна вещь — это распространённость. Чем больше человек будет слышать вокруг себя тот же карельский язык, тем больше у него будет понимания, что этот язык пользуется популярностью, что может стать мотивацией пускай даже для минимального его изучения. Начать можно с локальных концертов, культурных мероприятий, ярмарок, туристических походов и прочего, где карельский должен занимать чуть более главенствующую позицию, чем русский. Ну и, конечно, стимулировать изучение региональных языков не только в основном регионе, где на них говорят, а и в других субъектах Федерации. В моём понимании, это может хоть как-то выправить ситуацию, но всё же не гарантирует спасения от вымирания.