БУДНИ ВЕТЕРИНАРНОГО ВРАЧА

На приёме - нескладный щенок добермана, проглотивший носок. Его хозяин — брутальнейший дядька с мощным торсом и пивным животом, втиснутыми в накрахмаленную рубашку и представительный костюм — с трудом поднимает щенка на стол. 

Меня подмывает глянуть — в одном носке он пришёл или нет, — едва сдерживаю свой интерес. Дядька похож на важного начальника, но в левое ухо вставлен тоннель, что никак не уживается с остальным внешним видом. 

— Когда проглотил? 

— Да только что! — эмоционально восклицает он, едва не стукнув собаку ладонью по голове. Руки у него, как лопаты, пальцы толстые и большие. — Схавал в момент! Мои последние носки из корзины! 

«Если сдохнешь — прибью!» — сказала намедни одна женщина своей собаке, которая наелась крысиного яда. Собака тогда не «сдохла» — видать, побоялась угрозы. 

— Хорошо, что сразу пришли, — отвечаю мужчине. 

Дело за малым — вызываю у щенка рвоту, и через несколько секунд на стол выблёвывается длинный носок, покрытый слюнями и желудочным соком, — носок гламурнейшего розового цвета. 

Розовый? Кхм-кх… Верхний край носка украшают полупрозрачные ажурные кружавчики, обильно смоченные сейчас желудочным соком. 

— Носок нужен? — не удержавшись от весёлого сарказма, спрашиваю у дядьки. Моё специфическое чувство юмора иногда неуместно хлещет через край. 

Дядька серьёзен, отрицательно мотает головой. Боюсь, второй носок навсегда останется одиноким — это грустненько, прям мелодрама. Выбрасываю — с тяжёлым плюхом мокрая инородка падает на дно мусорного ведра. 

Прождал бы дядька чуть дольше, и собаку пришлось бы резать. Инородка осложняется тем, что, попадая в двенадцатиперстную кишку, она закупоривает выходящий туда проток поджелудочной железы, вызывая этим жёсткий панкреатит. 

На стене, прямо над дерматологическим столом у нас находится выставка инородных тел, когда-либо извлечённых хирургами из пациентов. Лидером среди них является пакет с тяжёлыми гайками, которые в большом количестве проглотил щенок немецкой овчарки. Этот пакет от тяжести постоянно падает, и мы каждый раз возвращаем его обратно на стену, добавляя новые порции скотча. Кроме гаек там висят иголки, куски от резиновых мячиков, пластмассовые солдатики, ржавые пальчиковые батарейки и прочие экспонаты. Здесь только те предметы, которые не могут протухнуть, поэтому кости и проглоченные носки мы, естественно, в коллекцию не добавляем. А то розовый бы вписался. Жаль, что нельзя попросить второй. 

Чуть повыше всего этого изобилия скромно висят пакетики с извлечёнными «драгоценностями» — это крупные кристаллы и камни из мочевых пузырей. Горжусь нашими хирургами и этой коллекцией. 

…Дальше приносят кошку с костью, застрявшей в горле. На этот раз — это кость от рыбьей головы. 

Даём наркоз, извлекаем её. В такие моменты наступает то самое чувство, ради которого многие приходят в профессию, — чувство, когда по-настоящему помогаешь, и результат налицо. 

В прошлый раз мы вытаскивали из кошачьего горла рыбьи позвонки — острые, как иголки. Из горла у кошек приходится извлекать разнокалиберные куриные косточки, но часто с теми же симптомами — слюнотечение, кашель — проявляется вирус, так что сначала приходится дотошно разбираться. К счастью, кости, как инородные тела, прекрасно видны на рентгене.

Автор: Овчинникова