Licantropia подросткового периода

 Я решил написать эти маленькие откровения, после очередного просмотра фильма "Волк", с Великолепными Джеком Николсоном и Мишель Пфайфер. Фильм старый, но я пересматриваю его снова и снова… (Пардон, Джеймс Спэндер тоже был хорош!) Этот шедевр, не побоюсь этого слова, лежит в моём компе в разряде "неприкасаемые". Дело в том, что я, закоренелый атеист, всегда мечтавший стать оборотнем. Только вот не надо сейчас о морали… хотел! Это такие фантастические мечты. И кстати, на вурдалаков тоже засматривался. Но это другая песня, с волчьим воем не имеющая ничего общего. Кстати, вы не знаете, почему европейский обыватель, клял и костерил всякую "нечисть"? Он ей просто завидовал. Гадом буду! Завидовал свободе, завидовал силе, уму и возможностям. И все эти костры инквизиций от зависти и не реализованных сексуальных фантазий. Видимо бог запрещал им импровизировать, или они сами гнобили себя, в силу въевшегося в свою кровь рабства.

Первый раз я увидел волка в передвижном зоопарке, лет в 5-6. Этакая грязненькая овчарка, забившаяся в углу клетки… Он лежал, почти неподвижно, излучая гордую грусть. В его взгляде проглядывалось превосходство и презрение к людям, устроившим этот балаган. Но, даже будучи ребёнком, я увидел в этом звере что-то притягательное. Он не клянчил сладости, как обезьяны, он не пытался сохранить чувство собственного достоинства, как верблюд или жираф, он просто лежал в углу своей клетки и продумывал план побега… Откуда знаю? Прочувствовал! И он мне понравился больше краснозадых гамадрилов и неприлично нарциссирующих павлинов…

В детстве, я почти каждое лето проводил в деревне у бабушки и деда в Оренбургской области. В ту пору мне исполнилось четырнадцать лет, чудесный возраст - начало осмысленной жизни. И место, где жила бабушка необычайно красиво - заповедник "Бузулукский бор". Величественные леса с вековыми дубами и вётлами, словно сошли со страниц русских сказок. Летом очень сухой и жаркий климат, к тому-же очень оздоравливающий… Однажды, бродя по лесу, в компании своих сверстников и ребят постарше мы увидели волка. Сначала мы думали, что это заблудшая собака, но в грации и взгляде животного чувствовалась первозданная свобода. Он совершенно равнодушно поглядел в нашу сторону и удалился… Но оглянулся, и в его взгляде я прочувствовал, толи приглашение, толи предостережение. Волк ушёл, не спеша, величественно, не оценивая нас как добычу или опасность. Он просто ушёл. Но во мне что-то щёлкнуло, и я понял, что я неразрывно связан с этим прекрасным животным. И в эту ночь он мне приснился… Сон был совершенно необычным; я бежал по лесу в стае волков, ощущая в груди переизбыток свободы и опьяняющее восприятие лесного воздуха. Где-то в кронах деревьев "ухали" филины, а ноздри щекотал запах свежей крови. Я проснулся от того, что я вою… Мой двоюродный брат смотрел на меня с испугом, а я, уже проснувшись, не мог остановить эти внутриутробные звуки… Когда я проснулся полностью, осознал, что это не просто сон, это знак!

Через пару дней, когда вся наша "когорта" пошла в клуб смотреть какой-то очередной шедевр с Гойко Митичем, я улизнул и убежал на берег речки, за которой был тот самый изумительный лес, с волками, кабанами, косулями и прочим. Я уселся на песчаном берегу опустив ноги в Боровку, (так называлась река). Луна была неполной. В воздухе были слышны попискивания летучих мышей, изредка мимо пролетал со звуком вертолёта жук носорог, а речные лягушки пели не гнушаясь отсутствием слуха. И я, сначала робко, затем чуть увереннее завыл… как умел. Мой вой был дилетантским, но искренним. А через некоторое время, я понял, меня услышали. Издалека я услышал отзыв, мощный, внутриутробный, призывающий не сомневаться в реалиях происходящего. Время потерялось, не знаю сколько длилась "перекличка", но домой я вернулся гораздо позже любителей фильмов киностудии "Дефа".

В то лето со мной произошло ещё одно событие… Важное событие в жизни каждого подростка-юноши. Я влюбился! Конечно это случалось и раньше… Мальчики влюбляются в девочек, я думаю, лет с пяти. Но это было совсем другое чувство. Мне не просто хотелось быть с ней рядом, разговаривать, ходить в кино и как-бы невзначай встречать её тут и там. Мне хотелось прикасаться к ней, при этом каждое касание, даже невзначай, вызывало в моём теле волны, которых я боялся и наслаждался ими как кот валерьянкой. Девочка была старше меня на два года и звали её Ирина. И она выглядела даже старше своих шестнадцати. А что самое гнусное, это то, что она понимала, что со мной происходит, и распаляла мои чувства до белого каления. Когда она шла на речку купаться, то обязательно звала меня (чему я был рад до кардиокриза). Во время барахтанья в реке, она прикасалась ко мне разными частями тела и мне кажется, что вода, вокруг меня, в эти моменты - закипала. Это продолжалось около недели, а потом она меня спросила: не ночую ли я случайно на сеновале? Я тут же ответил, как один из героев романа "Двенадцать стульев": Всегда!

Наш сеновал был устроен так, что одна его дверца открывалась с улицы, а другая с огорода. Мой двоюродные братья не хотели спать на сеновале ввиду того, что там были летучие мыши и комары, а я любил запах сена, да и летучие шерстяные комочки, что зависали у самого конька крыши, были мне лишь добрыми соседями. Ароматы сена вызывали во мне какие-то непонятные чувства. Словно я окунался в великую природную первозданность. И вот, после этого, "непонятного" мне Ирининого вопроса, я переселился ночевать на сеновал. Конечно я стелил на сено одеяло, так как укрываться не имело смысла. Жара стояла сорокоградусная. И вот, спустя несколько дней, дверца со стороны улицы открылась… Ирка была как богиня, спустившаяся с Олимпа к жалким зверушкам. Она прижала палец к губам, хотя этого и не нужно было делать. Мои голосовые связки просто атрофировались. Наверно нужно было поцеловать меня или поговорить со мной, но она просто разделась за считанные секунды и легла на меня… Да именно тогда я узнал, что такое секс и отношения не знающие продолжения. И, когда всё свершилось, я понял одну, очень важную вещь: всё что мы выдумываем себе в детстве, в реалии совершенно иное!

Знаете, первый секс изменяет мальчишку до неузнаваемости. Он сам не узнаёт себя: стыд смывает волной первого "естественного" оргазма напрочь, меняется самооценка, возрастает уровень уверенности в себе (главное потом не растерять), и эта волшебная хрипотца в голосе выползшая из удовлетворённости… Помню, первые мои слова, которые я сказал ей, когда вернулась способность говорить: Теперь я буду тебя звать не Ира, а просто Ра! Она так искренне засмеялась и обняла меня, а потом вдруг стала совершенно серьёзной и ответила: С тобой хорошо, и я не чувствую разницы в возрасте, но кончится лето, и мы разъедемся по своим норкам. Скорее всего, больше никогда не увидимся… а потом она немного смутившись спросила: А почему ты во время… ну сам понимаешь, рычишь как зверь? … Я удивился и " на автомате", удивлённо переспросил: Рычу?!  Затем из меня будто выпрыгнуло: Знаешь, я наполовину человек - наполовину волк, не оборотень, но что-то вроде. Иринины, и без того большие глаза, стали ещё больше: Ты это серьёзно?  Я выждал паузу "по Станиславскому" и с очень серьёзным выражением лица, ответил: Конечно!  Но спустя минуту не выдержал, рассмеялся и взяв Иру за руку сказал: Предлагаю сбежать на речку и искупаться, ночью это просто волшебно! Девушка сверкнула глазами и улыбнулась: В этом что-то есть!

Мы выбрались из нашей сенной норки и держась за руки побежали на Боровку. Ночь была восхитительной! Где-то раздавался треск бородатых козодоев, слышался шелест крыльев летучих мышей, а в груди, сердце било в набат романтического приключения. Венчала ночной антураж почти полная Луна, которая заставляла речку феерично блестеть на мелких перекатах и отмелях. Мы добежали до нашего обычного места у давно подмытого дуба, рухнувшего почти поперёк реки. Вода вымыла под ним глубокую впадину и это место было пригодно для купания в этой, довольно мелкой, реке. Мы разделись до полной первозданности и прыгнули в воду. Всё то, что ещё осталось у нас от детей, взяло над нами верх, и мы брызгались, шутя топили друг друга и смеялись так громко, как хотели. В лунном свете Ирина кожа сияла, мокрые волосы делали её похожей на русалку, отражение от воды колдовски играло в её глазах. Она была желанной, притягательной и мы обнимались, целовались и любились… В изнеможении мы выползли на берег и улеглись на всё ещё тёплый песок. Лёжа на спине мы смотрели на звёздное небо и крепко держались за руки, будто чувствовали, что это всего лишь миг скоротечного счастья. Да и думали ли мы тогда о значении этого эфемерного слова - СЧАСТЬЕ? Скорее всего нет… И может от того, что мне так хорошо, а может просто из-за мальчишеской дурашливости - я завыл, громко и протяжно как смог. Ира решила подыграть мне, и мы завывали на все лады, пытаясь, то звучать в унисон, то наоборот играть на контрастах. Казалось этому веселью никогда не будет конца. Но Ирина вдруг резко замолчала и прижалась ко мне. С другого берега реки, мы вдруг услышали, что наш дуэт превратился в трио!

Я резко вскочил и стал рассматривать другой берег реки. Он был высокий и обрывистый, поэтому волка, стоящего на краю обрыва, я увидел сразу. При лунном освещении он казался почти белым. Зрелище было совершенно завораживающее! Чувствовалось, что зверь смотрит прямо на меня, и хотя сердце моё билось учащённо, страха я не испытывал. Скорее всего я испытывал чувство восхищения произошедшим. Ира не вставая, обняла меня за ногу и тоже смотрела на волчье дефиле. Я осторожно, словно пробуя голос, издал короткий вой, и представляете, волк ответил, таким же, не очень протяжным звуком. Затем я издал более протяжный вой, стараясь попасть в волчью тональность и через несколько секунд услышал восхитительный ответ. А затем произошло нечто фантастичное, совершенно не передаваемое словами: мы завыли с волком вдвоём! В моём сознании бушевал пожар восторга, этакий душевный оргазм, а этот звук был такой сладостный и возвышенный как фуга Баха… Представляю лицо человека, который бы посмотрел на это со стороны: Пара голых людей, поющих вместе с волком, прямо кадры из "Маугли". Через несколько минут всё закончилось. Мы услышали, как где-то далеко в лесу, раздалось тихое подвывание… Волк замолчал и пошёл к лесу. Пройдя несколько шагов он, как тогда в лесу, на секунду оглянулся и издал короткий звук похожий на тихий рык. Когда меня отпустило трансцендентное чувство я посмотрел на Ирину и только сейчас почувствовал, что на моей ноге, там, где Ира держалась рукой, растекается синяк. Она, встала обняла меня и очень страстно поцеловала. Потом с тихой хрипотцой в голосе сказала: Волчьего в тебе гораздо больше, чем ты думаешь…

Вот так закончилась эта изумительная, во всех аспектах, ночь! Я стал мужчиной и моё детство навсегда ушло с тем волком в лес. И всю свою жизнь, глядя на Луну, не могу не вспомнить эту ночь. Иногда, бывая в ночном лесу, с надеждой вою в темноту… но ответа так и не слышу. Либо с уходом юности в нас пропадает эта прекрасная юношеская ликантропия, либо жизнь надламывает нас и превращает в обыкновенных собак… Хотя в жизни всё ещё бывают моменты, когда я неосознанно рычу.

P.S.    А с Ириной мы встретились через семь лет, в её родном Куйбышеве (теперь Самара).

      Earth 06/23